А под Кремлем, в полутемном подвале,

      Крыса рыдала над убитым сердцем дочки.

      Так тряслась от горя, что камеры дрожали,

      И текли по стокам слезные цветочки.

      Вчера дочкино сердце рядом плясало

      Под кровную музыку генных часов,

      А сегодня изгнали из бального зала

      И двери закрыли на вечный засов.

      Где силы у матери вынесть удар,

      Рудники ее духа залиты слезами,

      А из раны сочится болезненный жар,

      И охранники сердце долбят булавами.

      Не голодали б в домах богатейших,

      Такое б не случилось ни с одним дитем:

      Чтоб не служить господам в виде гейши,

      Дите к свету туннель пробивала гвоздем

      Да связной кабель грызла с голодухи

      И услышала секретный разговор министра…

      Так в толпу проникли о реформе слухи,

      И жизнь наивной дочки прогорела быстро…

      Крыса рыдала в пыточном подвале короля,

      Народ метался наверху, кляня бога-бесенка,

      И никто не догадался во дворце Кремля,

      Что причина бед – убитое сердце крысенка.

      Джонов и Саван водят только в бэби-рум,

      Дети не школы посещают, а стади-скул,

      С трибун провозглашают день Хэллоуин,

      А в застолье пьют за мани и за лаки, блин.

      Летят года, и вирус-иностранка сатанеет,

      Россия шопингом и шоу тяжело болеет,

      На работе платят за креативити и экшен,

      И в хаусах живешь, пируя на газстейшен.

      Но Василий с Катей живут в Забайкалье,

      Далеко от Москвы, почти в зазеркалье,

      Они дочку назвали Россия, сыночка – Иртыш,

      И отпуск проводят в лесу, а не едут в Париж.

      Болезнь-иностранка обходит Иртыш и Россию.

      В лесу детям нравятся ели, грибы под осиной,

      Болтанье пирующих галок на ветках рябины

      И снегириное пенье под спелой малиной.

      Видя, что вирус милует Россию с Иртышом,

      Соседи назвали дочь Россией, будет крепышом,

      Мама кормит Россию грудью, не фастфудом,

      Под музыку Глиэра, а не попсовым чудом.

      Никто не спорит, что Бетховен – супергений,

      И Паганини с Верди – не мозговитый Ленин,

      И что Даная Рембрандта – не из «Плейбоя» красо

      А Танец с Мечами Генриха – не танец живота.

      Когда в русский дом вернутся Руслан и Людмила,

      Не надо убеждать людей, что в искусстве – сила.

      Когда с трибун заговорят Иртыши и Аксиньи,

      Значит, болезнь-иностранка прошла у России…

      На Земле даже весны – босые, голодные,

      А лето – в лохмотьях, идет, побирается,

      И осень – больная, никому не угодная,

      А зима леденеет, помирать собирается.

      На Земле даже люди – звери голодные,

      Друг