Надоело делать то, что звалось экономикой,

      устали быть Сизифами подземные гномики.

      Сколько ни паши, в кармане свищет ветерок.

      В это тухлое время надо делать глэм-рок.

      Глэм-рок – это ребята с вечной «бэйби» в мозгах,

      это бритые ноги в волосатых сапогах.

      Это полыхание разбитых витрин,

      это мраморный дворец под вывеской Latrinе.

      Лейбористы, консерваторы – то псих, то урод.

      Всё летит к едрёной матери, а мы наоборот,

      из утробы той же матери выходим, плюясь.

      Посмотрите на нас внимательно, запомните нас.

      Глэм-рок – это хруст внутривенных льдинок.

      Глэм-рок – это двух бухих басов поединок.

      Это тёмные клубы, это жирные бабы,

      у которых в волосах поселились крабы.

      На каждой свалке есть бутылки, а работа не волк.

      Галдят из ящика эксперты, хоть один бы умолк.

      Ты же знаешь всё на свете, расписной голубок,

      так расскажи нам, чёрный ворон, что такое глэм-рок?

      Это красная улыбка во всю серую стенку,

      это тощие коровы танцуют летку-енку,

      это огненным коктейлем развороченный живот,

      это ангелов над нами полицейский разворот.

      Когда у тыквы вырастают ноги,

      она смиренно ходит по домам

      и собирает скромные налоги

      из нежности, уже не нужной нам.

      Она идёт по базе адресатов

      весенних ласк и летнего тепла.

      Откройте ей! Обоев полосатых

      не застесняйтесь, жизнь-то уж прошла.

      Сгущается под этой рыжей чёлкой

      небывшее – и просится вовне.

      Она расскажет, как была училкой,

      девятый «Б» гоняла на физре.

      Между двумя провинциями света

      забавен этот зыбкий переход,

      где паттисон, солёная комета,

      на всех эстрадах тенором поёт,

      мерцает солнце орденом в стакане,

      маня