На правой руке золотое кольцо

      Уверенно смотрит людям в лицо.

      Пусть не всегда и счастливое,

      Но все равно горделивое.

      Кольцо это выше других колец

      И тайных волнений чужих сердец.

      Оно-то отнюдь не тайное,

      А прочное, обручальное!

      Чудо свершается и с рукой:

      Рука будто стала совсем другой,

      Отныне она спокойная,

      Замужняя и достойная.

      А если, пресытившись иногда,

      Рука вдруг потянется «не туда»,

      Ну что ж, горевать не стоит,

      Кольцо от молвы прикроет.

      Видать, для такой вот руки кольцо

      К благам единственное крыльцо,

      Ибо рука та правая

      С ним и в неправде правая.

      На левой руке золотое кольцо

      Не так горделиво глядит в лицо.

      Оно скорее печальное,

      Как бывшее обручальное.

      И женская грустная эта рука

      Тиха, как заброшенная река:

      Ни мелкая, ни многоводная,

      Ни теплая, ни холодная.

      Она ни наивна и ни хитра

      И к людям излишне порой добра,

      Особенно к «утешителям»,

      Ласковым «навестителям».

      А все, наверное, потому,

      Что смотрит на жизнь свою, как на тьму.

      Ей кажется, что без мужа

      Судьбы не бывает хуже.

      И жаждет она, как великих благ,

      Чтоб кто-то решился на этот шаг,

      И, чтобы кольцо по праву ей,

      Сняв с левой, надеть на правую.

      А суть-то, наверно, совсем не в том,

      Гордиться печатью или кольцом,

      А в том, чтоб союз сердечный

      Пылал бы звездою вечной!

      Вот именно: вечной любви союз!

      Я слов возвышенных не боюсь.

      Довольно нам, в самом деле,

      Коптить где-то еле-еле!

      Ведь только с любовью большой навек

      Счастливым может быть человек,

      А вовсе не ловко скованным

      Зябликом окольцованным.

      Пусть брак этот будет любым, любым:

      С загсом, без загса ли, но таким,

      Чтоб был он измен сильнее

      И золота золотее!

      И надо, чтоб руки под стук сердец

      Ничуть не зависели от колец,

      А в бурях, служа крылами,

      Творили бы счастье сами.

      А главное в том, чтоб, храня мечты,

      Были б те руки всегда чисты

      В любом абсолютно смысле

      И зря ни на ком не висли!

      Подлец, что прикинулся человеком,

      Сумел оболгать меня и надуть,

      А мне говорят: – Наплевать, забудь!

      Зло ведь живет на земле от века!

      А мне говорят: – Не печалься, друг,

      Пусть в горечи сердце твое не бьется,

      На сотню