Мой стул не стар.

      Намного мебели я старше.

      Стул прежний деревянным был,

      теперь и след его простыл —

      отправлен устаревший скарб,

      ненужный мне уже товар:

      седло истёртое —

      он технике не ровня,

      и чудищем стоял на фоне

      компьютера с челом и мозгом,

      с процессором и камерой и мышкой.

      Ах, новый стул!

      Является мормышкой.

      Он служит мне

      для творчества приманкой

      и даже розгой,

      как стимул для работы создан.

      Он – жизненное средство,

      как пить и есть,

      спать и читать,

      не просто для сиденья место,

      необходим поэту стул,

      важнее,

      чем плита или кровать.

      Зависнув в воздухе, как стрекоза,

      раскрыв на рукопись глаза,

      в расцветке полевого ситца,

      вися, стихов не написать.

      И в басне попрыгунья хоть резвится,

      но всё равно

      куда‐нибудь садится.

      Нельзя предвидеть наши разговоры.

      А слух мой наготове.

      Твоё недремлющее око

      рассмотрит всё —

      ты превосходен в споре.

      Я слышу голос издалёка.

      Лицо средь облаков я вижу.

      Вопрос читаю по губам:

      «Как поживают

      на земле поэты?

      Сегодня говорим об этом».

      Меня вопросом удивляешь,

      ведь ты и сам прекрасно знаешь:

      поэтов нынче много

      и пишут люди без разбора;

      свобода есть,

      не существует вето,

      рифмуют «кровь – любовь»

      и, обладая разным кругозором,

      как будто из нелепых снов,

      удачно сочетая брюкву с клюквой,

      присваивают звание поэта,

      соединяя в слово буквы.

      Сам можешь почитать об этом.

      Ах, я?

      Держусь незыблемых основ.

      Передавай Стравинскому приветы.

      Не простужайся там. И будь здоров.

      Прости, Иосиф,

      я буду нескромной:

      не можешь ли выдать секрет?

      Понимаю, тебе я не ровня,

      пожалуйста,

      не говори сразу «нет».

      У многих поэтов есть свой ритуал:

      точить карандаш,

      ходить, медитировать,

      способность

      открыть вдохновенья канал

      и смысл концентрировать.

      Огромен задумок взъерошенный стаж —

      где строки колют рапирою,

      читая стихи,

      эссеистский багаж,

      вновь стиль корректирую.

      Поверь, вопрошаю

      не с уровня дамы,

      заведомо не от скуки.

      Понимаю, секрет рассказал ты,

      могу потереть руки.

      Спасибо.

      Теперь тренируюсь упрямо

      и в рифме, и в звуке.

      Стихи

      от солнца не отделить —

      мир без поэзии скучен.

      С