Из трёх берёз, растущих на опушке,

      Мне средняя милей.

      Нет, не вина – воды налей

      И поднеси в жестяной кружке.

      Дай причаститься сей земле,

      Покуда день, покуда лето.

      Пусть славится богиня из Милета,

      А мы с тобой и так навеселе!

      Из трёх дорог – трёх проводов гудящих –

      Мне средний путь милей.

      Живительно-зелёный, терпкий клей

      По жилам струн течёт всё слаще.

      Вот облака сияющий ковчежец

      Домчался к нам как дар Океанид.

      Пусть славится дельфийский Стреловержец,

      А нас вода сильней вина пьянит!

      Стоит над нами выдох Океана

      В высоком ветре эллинских времён,

      Как мачтовой сосной проколотый лимон,

      Сочится солнце на поляну.

      Три возраста судьба на выбор предлагает,

      Но средний мне милей.

      Нет, не вина, воды налей:

      Она не гасит – зажигает.

      Забыв про цель, мир движется по кругу,

      Жарой ритмической пленён.

      И мы как высший дар

             в сей день даны друг другу

      По воле облаков, по прихоти времён!..

      Даже в детстве, где августа внешность

      Просветлялась, неся благодать,

      Я не знал, что мой дом – Бесконечность,

      Я не мог, я не смел это знать.

      Я-то думал, что дом мой – древесный,

      От крыльца до конька мне знаком,

      И Луна в него входит невестой,

      Солнце входит в него женихом.

      Ну а то, что ни разу их светы

      Не сходились на свадебный пир,

      Было разве что лишней приметой,

      Сколь насмешлив забывчивый мир.

      Ну а позже философы, с пеной

      У пастей, мне кричали: «Дурак,

      Полагайся на плотские стены,

      Ведь за ними – молчанье и мрак».

      Я же знал: то, что мыслит и веет

      И во сне называется «мной»,

      Пред палаткой из кожи имеет

      Преимущество света пред тьмой.

      Но и в юности, чья быстротечность

      Листопадам сентябрьским сродни,

      Я не знал, что мой дом – Бесконечность,

      И что ею полны мои дни,

      И всё то, что уже наступило,

      И всё то, что ещё не сбылось, –

      Балки страсти, свободы стропила –

      Божьим взглядом прошиты насквозь!

      О сын Иакова, ты слышал Божий зов

      Не с гор пустыни, а среди лесов,

      Средь клёнов-яворов российских,

      Где славословят не левиты,

      А стаи малых голосистых

      Певцов. И свитки были свиты

      Из тысяч тропок и путей,

      И встреч нежданных, и потерь.

      И эти свитки развернулись

      Торжественною чередой

      Резных и древних сельских улиц,

      Церквей,