Как ты увидел? Как схватил ее?

      Так было дело. Я туда вернулся

      Под гнетом яростных угроз твоих.

      Смели мы пыль, что покрывала труп,

      ⁴¹⁰ И обнажили преющее тело.

      Затем расселись на хребте бугра,

      Где ветер был покрепче – от жары ведь

      Тлетворный запах издавал мертвец.

      Чуть засыпал кто – руганью усердной

      Его будил сосед – знай дело, значит.

      Так время проходило. Вот уж неба

      Средину занял яркий солнца круг,

      И стал нас зной палить. Внезапно смерч

      С земли поднялся, в небо упираясь

      Своей верхушкой. Всю равнину вмиг

      ⁴²⁰ Собой наполнил он, весь беспредельный

      Эфир; кругом посыпались с деревьев

      Листва и ветви. Мы, глаза зажмурив,

      Старались божью вынести напасть.

        Прождали мы немало; наконец,

      Все успокоилось. Глаза открыли —

      И что же? Дева перед нами! Плачет

      Она так горько, как лесная пташка,

      Когда, вернувшись к птенчикам, застанет

      Пустым гнездо, осиротелым ложе.

      Так и она, увидев труп нагим,

      Взрыдала, проклиная виноватых,

      И тотчас пыли горстию сухой

      ⁴³⁰ И, высоко подняв кувшин узорный,

      Трехкратным возлияньем труп почтила.

      Увидев это, бросились мы к ней.

      Она стоит бесстрашно. Мы схватили

      Ее, и ну допрашивать: о прежнем

      Обряде, о вторичном – и во всем

      Она призналась. И отрадно мне,

      И жалко стало. Да и впрямь: ведь сладко,

      Что сам сухим ты вышел из беды;

      А все же жаль, когда беду накличешь

      Ты на людей хороших. – Ну, да что!

      ⁴⁴⁰ Всегда своя рубашка к телу ближе.

      Ты это! Ты!.. Зачем склоняешь взор?

      Ты это совершила или нет?

      Да, это дело совершила я.

      Теперь иди, куда душе угодно:

      С тебя снимаю обвиненье я.

      А ты мне ясно, без обиняков

      Ответь: ты о моем запрете знала?

      Конечно, знала; всем он ведом был.

      Как же могла закон ты преступить?

      ⁴⁵⁰ Затем могла, что не Зевес с Олимпа

      Его издал, и не святая Правда,

      Подземных сопрестольница богов.

      А твой приказ – уж не такую силу

      За ним я признавала, чтобы он,

      Созданье человека, мог низвергнуть

      Неписанный, незыблемый закон

      Богов бессмертных. Этот не сегодня

      Был ими к жизни призван, не вчера:

      Живет он вечно, и никто не знает,

      С каких он пор явился меж людей.

      Вот за него ответить я боялась

      Когда-нибудь пред божиим судом,

      А смертного не страшен мне приказ.

        Умру я, знаю. Смерти не избегнуть,

      ⁴⁶⁰ Хотя б и не грозил ты. Если жизнь

      Я раньше срока кончу – лишь спасибо

      Тебе