Что ты сказал? Кто мог дерзнуть? Ответствуй!

      Почем мне знать? Ни рытвины кругом

      ²⁵⁰ От заступа или лопаты; почва

      Тверда, суха ступне и колесу:

      Кто здесь и был, тот не оставил следа.

      Так вот, когда дневальщик первый дело

      Нам показал – всем и чудно и жутко

      Внезапно стало: мертвеца не видно!

      Не то, чтоб в землю он ушел: лишь сверху

      Был тонким слоем пыли он покрыт,

      Как бог велит во избежанье скверны.

      И ни от пса, ни от другого зверя

      Следов не видно – ни зубов, ни лап.

        Тут друг на друга мы с обидной бранью

      ²⁶⁰ Набросились, страж стража обвинял;

      Вот-вот, казалось, до ручной расправы

      Дойдет – кому же было нас унять?

      На каждого вину взвалить пытались —

      И каждый отрицал ее. Готов был

      Всяк раскаленное держать в руках железо,

      И сквозь огонь пройти, и бога в клятве

      Свидетелем призвать, что он невинен,

      Что он ни в замысле, ни в исполненьи

      Не принимал участья. Спорим, спорим, —

      Нет, не выходит ничего. Тут слово

      Сказал один из нас – такое слово,

      Что в страхе все поникли головой:

      ²⁷⁰ Перечить не могли, а что бедою

      Оно чревато – было ясно всем.

      Его же слово – вот оно: с повинной

      К тебе прийти и обо всем сказать.

      Что было делать? Покорились, жребий

      Метнули – мне досталась благодать.

      И вот я здесь, что враг во вражьем стане;

      Еще бы! Всем противен вестник зла.

      Недоброе нам сердце ворожит;

      Подумай, царь, не бог ли тут замешан.

      ²⁸⁰ Умолкни! Гневом душу мне наполнишь.

      Ужель с годами ум твой отупел?

      Что за кощунство! Чтобы сами боги

      Заботились об этом мертвеце!

      Что ж, благодетеля они в нем чтили,

      Что перстью упокоили его —

      Его, пришедшего в наш край, чтоб храмы

      В убранстве их колонн огнем разрушить,

      Разграбить приношенья, разорить

      Мать-землю, надругаться над законом?

      А коль злодей он – видано ли дело,

      Чтоб о злодее боги так пеклись?

      Нет, нет, не то. – Уже давно средь граждан

      ²⁹⁰ Я ропот слышу. Им мое решенье

      Противно, видно, и строптивой вые

      Претит ярмо. Нелюб им новый царь.

      Они и их – я это ясно вижу —

      Посулом мзды презренной обольстили,

      Чтоб мой приказ нарушили они.

        Да, деньги, деньги! Хуже нет соблазна

      Для смертного. Они устои точат

      Стен крепкозданных и из гнезд родных

      Мужей уводят; их отрава в душу

      Сочится добрых, страсть к дурным деяньям

      ³⁰⁰ Внушая ей; они уловкам учат,

      Как благочестья грань переступать.

      Но все же те, кого соблазн наживы

      Заманит в грех такой – хоть и не сразу —

      Добьются