То на конце аллеи темной

      Вечерней, тихою порой,

      Одну, в задумчивости томной,

      Тебя я вижу пред собой,

      Твой шалью стан не покровенный,

      Твой взор, на груди потупленный,

      В щеках любви стыдливый цвет.

      Всё тихо; брежжет лунный свет;

      Нахмурясь топол шевелится,

      Уж сумрак тусклой пеленой

      На холмы дальние ложится,

      И завес рощицы струится

      Над тихо-спящею волной,

      Осеребренною луной.

      Одна ты в рощице со мною,

      На костыли мои склонясь,

      Стоишь под ивою густою,

      И ветер сумраков, резвясь,

      На снежну грудь прохладой дует,

      Играет локоном власов

      И ногу стройную рисует

      Сквозь белоснежный твой покров…

      То часом полночи глубоким,

      Пред теремом твоим высоким,

      Угрюмой зимнею порой,

      Я жду красавицу драгую —

      Готовы сани; мрак густой;

      Всё спит, один лишь я тоскую,

      Зову часов ленивый бой…

      И шорох чудится глухой,

      И вот уж шопот слышу сладкой, —

      С крыльца прелестная сошла,

      Чуть-чуть дыша; идет украдкой,

      И дева друга обняла.

      Помчались кони, вдаль пустились,

      По ветру гривы распустились,

      Несутся в снежной глубине,

      Прижалась робко ты ко мне,

      Чуть-чуть дыша; мы обомлели,

      В восторгах чувства онемели…

      Но что! мечтанья отлетели!

      Увы! я счастлив был во сне…

      К Живописцу

      Стихотворения 1816 г

      Усы. Философическая ода