Кто написал смерть?. Parvana Saba
Читать онлайн книгу.
в каком-то смысле – это действительно было последним. Не по формальному признаку. По внутреннему. Потому что в ней больше не было стремления остаться. Ни объяснять, ни оправдываться, ни бороться за внешнюю этику. Слишком поздно. Теперь всё перешло в плоскость письма.
В кабинете её ждала пустота. Буквальная. Ящики были открыты, книги частично исчезли. Некоторые лежали в коробке, другие – аккуратно выставлены вдоль стены, как если бы кто-то пытался придать уходу нейтральный, но зловещий вид. Словно не уничтожение, а реставрация после пожара.
На столе – записка. Рукописная. Нейтральный, знакомый почерк: Вероника.
«Элина. Тебя временно отстраняют от преподавания до завершения внутренней проверки. Я пыталась смягчить формулировки. Но ты сама понимаешь: сейчас – это не про правду. Это про тишину. Не отвечай. Просто позволь мне быть рядом, если потребуется.»
Она не разорвала записку. Сложила и положила в сумку. Это не было предательством. Это был механизм самосохранения, сработавший в другом человеке. Она знала: Вероника не враг. Но и не союзник. Больше нет.
Элина взяла остатки своих бумаг, забрала личные вещи и покинула здание. Без церемоний. Без прощаний. Даже не потому, что не хотела. Просто – прощаться было не с кем. Университет, в который она когда-то пришла как молодая писательница, несущая язык как способ спасения, теперь стал местом, где язык обернулся доказательством вины.
На следующий день она проснулась в доме, который больше не был домом. Он стал убежищем, но не от мира – от себя. Её рукопись лежала на полу, где она оставила её накануне. Чернила слегка расплылись – окно было приоткрыто, утренний дождь проник в щель, оставив отпечаток капли на странице. В другом контексте это могло быть поэтично. Сейчас – это было предупреждением.
Она знала: он следит. Не буквально. Не физически. Но – через структуру. Через литературу. Через реальность, которую он умеет оборачивать в слово. Али не говорил напрямую. Он писал.
На почте – новое письмо. От него. Без вложений. Только одна строчка.
«Ты боишься, что я узнаю тебя. Но ты боишься ещё больше – что я скажу то, что ты не можешь сама себе сказать.»
Это было хуже обвинения. Это было вторжением в те сферы, где молчание – последняя граница защиты.
Элина решила покинуть город на два дня. Не чтобы спрятаться. Чтобы дышать. Она уехала на север, в небольшой посёлок, где раньше часто останавливалась с мужем – до трагедии. Там, где всё было до. Место, где воздух пах морем, но без громкости. Пах тишиной, солью, травой, ветром, который не знает слов.
В деревянном доме у склона, подальше от дороги, она сняла комнату. Без Wi-Fi. Без сигнала. Без имён.
И снова взяла в руки ручку. На этот раз – не чтобы писать от себя. А чтобы впервые за всё время написать ему, не как студенту, не как сопернику, не как угрозе. А как тому, кто держит в себе чей-то другой голос.
«Ты не знаешь, кто ты, потому что не знаешь, откуда твое слово. Но я знаю. Я чувствую. Твоя точность – не твоя. Она унаследована. Ты не убийца. Ты – чья-то память. И если ты продолжаешь писать