Вперяю взор, бессильно жадный:

      Везде кругом сырая мгла.

      Каким путем нить Ариадны

      Меня до бездны довела?

      Я помню сходы и проходы,

      И зал круги, и лестниц винт,

      Из мира солнца и свободы

      Вступил я, дерзкий, в лабиринт.

      В руках я нес клубок царевны,

      Я шел и пел; тянулась нить.

      Я счастлив был, что жар полдневный

      В подземной тьме могу избыть.

      И, видев странные чертоги

      И посмотрев на чудеса,

      Я повернул на полдороге,

      Чтоб выйти вновь под небеса,

      Чтоб после тайн безлюдной ночи

      Меня ласкала синева,

      Чтоб целовать подругу в очи,

      Прочтя заветные слова…

      И долго я бежал по нити

      И ждал: пахнет весна и свет.

      Но воздух был все ядовитей

      И гуще тьма… Вдруг нити – нет.

      И я один в беззвучном зале.

      Мой факел пальцы мне обжег.

      Завесой сумерки упали.

      В бездонном мраке нет дорог.

      Я, путешественник случайный,

      На подвиг трудный обречен.

      Мстит лабиринт! Святые тайны

      Не выдает пришельцам он.

      Ужели, перешедши реки,

      Завижу я мой отчий дом

      И упаду, как отрок некий,

      Повергнут скорбью и стыдом!

      Я уходил, исполнен веры,

      Как лучник опытный на лов,

      Мне снились тирские гетеры

      И сон сидонских мудрецов.

      И вот, что грезилось, все было:

      Я видел все, всего достиг.

      И сердце жгучих ласк вкусило,

      И ум речей, мудрее книг.

      Но, расточив свои богатства

      И кубки всех отрав испив,

      Как вор, свершивший святотатство,

      Бежал я в мир лесов и нив.

      Я одиночество, как благо,

      Приветствовал в ночной тиши,

      И трав серебряная влага

      Была бальзамом для души.

      И вдруг таким недостижимым

      Представился мне дом родной,

      С его всходящим тихо дымом

      Над высыхающей рекой!

      Где в годы ласкового детства

      Святыней чувств владел и я, —

      Мной расточенное наследство

      На ярком пире бытия!

      О, если б было вновь возможно

      На мир лицом к лицу взглянуть

      И