Закрыт нам путь проверенных орбит,

      Нарушен лад молитвенного строя...

      Земным богам земные храмы строя,

      Нас жрец земли земле не причастит.

      Безумьем снов скитальный дух повит.

      Как пчелы мы, отставшие от роя!..

      Мы беглецы, и сзади наша Троя,

      И зарево наш парус багрянит.

      Дыханьем бурь таинственно влекомы,

      По свиткам троп, по росстаням дорог

      Стремимся мы. Суров наш путь и строг.

      И пусть кругом грохочут глухо громы,

      Пусть веет вихрь сомнений и обид, —

      Явь наших снов земля не истребит!

      Явь наших снов земля не истребит:

      В парче лучей истают тихо зори,

      Журчанье утр сольется в дневном хоре,

      Ущербный серп истлеет и сгорит,

      Седая зыбь в алмазы раздробит

      Снопы лучей, рассыпанные в море,

      Но тех ночей – разверстых на Фаворе —

      Блеск близких солнц в душе не победит.

      Нас не слепят полдневные экстазы

      Земных пустынь, ни жидкие топазы,

      Ни токи смол, ни золото лучей.

      Мы шелком лун, как ризами, одеты,

      Нам ведом день немеркнущих ночей, —

      Полночных солнц к себе нас манят светы.

      Полночных солнц к себе нас манят светы...

      В колодцах труб пытливый тонет взгляд.

      Алмазный бег вселенные стремят:

      Системы звезд, туманности, планеты,

      От Альфы Пса до Веги и от Бэты

      Медведицы до трепетных Плеяд —

      Они простор небесный бороздят,

      Творя во тьме свершенья и обеты.

      О, пыль миров! О, рой священных пчел!

      Я исследил, измерил, взвесил, счел, —

      Дал имена, составил карты, сметы...

      Но ужас звезд от знанья не потух.

      Мы помним всё: наш древний, темный дух,

      Ах, не крещен в глубоких водах Леты!

      Ах, не крещен в глубоких водах Леты

      Наш звездный дух забвением ночей!

      Он не испил от Орковых ключей,

      Он не принес подземные обеты.

      Не замкнут круг. Заклятья недопеты...

      Когда для всех сапфирами лучей

      Сияет день, журчит в полях ручей, —

      Для нас во мгле слепые бродят светы,

      Шуршит тростник, мерцает тьма болот,

      Напрасный ветр свивает и несет

      Осенний рой теней Персефонеи,

      Печальный взор вперяет в ночь Пелид...

      Но он еще тоскливей и грустнее,

      Наш горький дух... И память нас томит.

      Наш горький дух... (И память нас томит...)

      Наш горький дух пророс из тьмы, как травы,

      В нем навий яд, могильные отравы.

      В нем время спит, как в недрах пирамид.

      Но ни порфир, ни мрамор, ни гранит

      Не создадут незыблемей оправы

      Для