В царстве солнца и роз я мечтал отдохнуть,

      Здесь дышала легко беззаботная грудь...

      Вдруг неслышно мелькнул бледный призрак за мной, —

      Он мне в очи глядел, он кивал головой.

      Наклонившись ко мне, стал он тихо шептать:

      «Я с тобою, мой друг, я с тобою опять!..

      Мне, угрюмой тоске, обречен навсегда,

      Ты не в силах бежать от меня никуда:

      День и ночь по следам я гналась за тобой —

      В небесах – облачком, в море – грозной волной;

      Я – подруга твоя, – и в объятьях моих

      Охраню я тебя от лобзаний чужих:

      Я, как черная мгла, как дыхание бурь,

      Омрачу небеса и морскую лазурь!»

      ...Кончался пир, и утро приближалось.

      В хрустальной вазе тихо умирал

      Букет цветов от знойного угара,

      И зеркала тускнели в дымке пара.

      Над бархатом корсета выступал

      Упругий очерк груди обнаженной,

      И локоны с головки наклоненной

      Покрыли чашу, падая на дно,

      Как золото, в пурпурное вино.

      В одеждах дам виднелся шелк измятый;

      На канделябрах пламень почернел;

      И яркий сок разрезанной гранаты,

      Как кровь, на белой скатерти алел.

      Ворвалось утро меж портьер тяжелых

      И брызнуло холодною струей

      Над рядом лиц насильственно веселых,

      Над жалкой смертью оргии ночной...

      И веера под нежным пухом скрыли

      Стыдливый мрамор голого плеча,

      И мы рукой невольно заслонили

      Усталый взор от бледного луча...

      Мне снилось – от резни чудовищного боя,

      От крови, слез и мук бежал я в темный лес

      Искать защиты и покоя

      Под вечным куполом небес.

      Здесь чудный полумрак таинственного храма,

      Стволы уходят вдаль, как легкий ряд колонн,

      Как сладким дымом фимиама,

      Смолою воздух напоен.

      И в говоре ветвей мне чудится порою

      Благоговейный гул молящейся толпы,

      И сыплют искры надо мною

      Лучей широкие снопы...

      Но вдруг в немой тени нарушил мир отрадный

      И грозно прошумел могучий взмах крыла:

      То ястреб – хищник кровожадный

      Упал на жертву, как стрела.

      Добычу он схватил железными когтями

      И страшно медленно душил, и в тот же миг

      Из дикой чащи под ветвями

      Ко мне донесся чей-то крик.

      И этот крик растет, от края и до края

      Он наполняет мир тоскующей мольбой

      И мчится к небу, замирая

      В дали блестящей и пустой.

      И ужасом