В эти дни у Наран-Дулана,

      У противника мглы и тумана,

      В доме Солнца-богатыря,

      Побеждавшего черную ночь,

      Вырастала сама заря,

      Вырастала красавица дочь.

      А в руках у Атай-Улана

      Двадцать два было страшных дурмана

      И двенадцать волшебных сил.

      Эти силы он в дело пустил,

      И, рожденная Солнцем царевна,

      Стала чахнуть Наран-Гохон,

      Стала кашлять она каждодневно…

      Дочь три года уже больна,—

      Нет у Солнца-отца лекарства,

      Нет спасенья от колдуна

      Из Восточного государства!

      …В стародавнем рукописанье

      Изначальных, первых времен

      Было грозное предсказанье:

      Коль погибнет Наран-Гохон,

      То восточные сорок четыре

      Небожителя власть свою

      Утвердят в заоблачном мире

      Над пятьюдесятью пятью

      Храбрецами Западной части —

      И не будет конца этой власти.

      Храбрецы – пятьдесят и пять —

      Стали девушку врачевать,

      Но старанья были впустую —

      Не смогли исцелить больную.

      Не умея царевну спасти,

      Не найдя к исцеленью пути,

      Пятьдесят и пять лекарей —

      Небожителей-богатырей —

      Обратились к той, что была

      Их верховною госпожой,

      Обладавшей мудрой душой,

      Чашей разума и добра,

      Сотворенной из серебра,—

      К бабушке Манзан-Гурмэ.

      Над пятьюдесятью пятью

      Небесами глава-владычица,

      Утвердившая волю свою,

      Чтобы мудрость могла возвеличиться,

      Бабушка Манзан-Гурмэ

      Заглянула в книгу священную.

      То, что нужно, найдя сперва,

      Охватила мыслью вселенную

      И такие сказала слова:

      «На северо-западе

      Верхних небес,

      Где солнца рассветного

      Блещет навес,

      Где никто не видал очага,

      Вьется жаворонок Азарга.

      На груди – древних букв серебро,

      Тонко вывело буквы перо,

      И сверкает на солнце спина —

      Золотые на ней письмена.

      Если поймана будет птица,

      Сразу девушка исцелится:

      Приложите к спине спиной,

      И к груди – другой стороной, —

      Возвратите здоровье больной!»

      Восседая, сказала сказ

      И, привстав, отдала приказ

      Бабушка Манзан-Гурмэ,

      Чтоб явился к ней в тот же час

      Без других храбрецов, один,

      Богатырь, чей отец – Хурмас,

      Средний сын его, красный сын,

      Удалец Бухэ-Бэлигтэ.

      И старуха богатыря

      Похвалила за послушанье

      И поведала предсказанье,

      Слово истины говоря:

      «Коль погибнет Наран-Гохон,

      То погаснет, зайдет