Опомнись, дочь моя, Оксано!

      Ты все недоброе поешь;

      Пойдем в село: здесь страшно стало!

      Пойдем в село: здесь душно мне,

      Я босиком, как на огне,

      На розовом снегу танцую.

      Пойдем в село, переночуем.

      А кто нас пустит ночевать?

      Ведь люди, знаешь, нас боятся.

      Пойдем мы в лес волков ласкать;

      Ведь люди врут, что волки злят[ся],

      Волки нас любят – право, так!

      А помнишь, ты мне говорила…

      Ах, как нам весело бывало!

      Ах, нет… не то… постой, забыла!

      Я все забыла… Мой козак,

      Мой кароокий… Я любила,

      И он, козак, меня любил,

      И темной ночью он ходил

      В зеленый сад, где я гуляла.

      Ах он, лаская, целовал,

      Какие речи он шептал!

      Ты так меня не целовала,

      Как он, мой милый, дорогой,

      Мой ненаглядный, мой сердечный!

      ………………

      Ты говорила, он не злой,

      А он, твой пан, бесчеловечный,

      Твой пан-палач его убил

      За то, что я его любила,

      За то, что он меня любил.

      Злодей, в железа заковал.

      Об этом я не говорила

      С тобою даже. Он пропал…

      Пропал без вести, как пропала

      Моя девичая краса.

      А ты слыхала чудеса…

      Он в гайдамаках атаманом

      И этот нож мне подарил.

      Он приходил…

      Веди меня!

      Пойдем скорее!

      Куда вести?

      В болото, в лес? Постой, постой!

      Я поведу тебя в село,

      Где все бурьяном поросло,

      Где вместо хат кресты, могилы,

      Где поселился друг мой милый

      В светелке темной и сырой.

      Пойдем скорее. Бог с тобой!

      Перекрестися!

      Я крестилась,

      Я горько плакала, молилась,

      Но Бог отверг мои кресты,

      Мои сердечные молитвы.

      Да, он отверг. А помнишь ты?

      Нет, ты не помнишь, ты забыла.

      А я так помню, ты учила

      Меня, малютку, кровь сосать

      Да «Отче наш» еще читать.

      Оксано, Боже мой, молись,

      Ты страшно говоришь!

      Да, да.

      Я страшно говорю, так что ж?

      Ты не боялася сидеть

      Осенней ночью у забора

      И просидела двадцать лет —

      Пойдем опять туда сидеть.

      Пойдем же, мамо, будем петь,

      Пока народ не пробудился.

      И будем петь, как снарядился

      Козак с ордою воевать,

      И как покинул он девчину,

      И как другую полюбил.

      Ведь