4.

      Знаю, я тебе не пара, —

      Твой отец богатый бей;

      От Валоны до Скадара

      Равных нет ему людей.

      У бродяги – иноверца

      Нет на свете ничего,

      Только сердце, только сердце

      Однолетки твоего.

      Завтра я уеду рано.

      Не проснется твой отец.

      Ты услышишь каравана

      Невеселый бубенец.

      Рейн Евгений Борисович

      В НОВУЮ АНГЛИЮ

      На первом этаже выходят окна в сад,

      Который низкоросл и странно волосат

      От паутины и нестриженных ветвей.

      Напротив особняк, в особняке детсад,

      Привозят в семь утра измученных детей.

      Пойми меня хоть ты, мой лучший адресат!

      Так много лет прошло, что наша связь скорей

      Психоанализ, чем почтовый разговор.

      Привозят в семь утра измученных детей,

      А в девять двадцать пять я выхожу во двор.

      Я точен, как радар, я верю в ритуал —

      Порядок – это жизнь, он времени сродни.

      По этому всему пространство есть провал,

      И ты меня с лучом сверхсветовым сравни!

      А я тебя сравню с приветом и письмом,

      И с трескотней в ночном эфире и звонком,

      С конвертом, что пригрет за пазухой тайком

      И склеен второпях слезой и языком.

      Зачем спешил почтарь? Уже ни ты, ни я

      Не сможем доказать вины и правоты,

      Не сможем отменить обиды и нытья,

      И всё-таки любви, которой я и ты

      Грозили столько раз за письменным столом.

      Мой лучший адресат, напитки и плоды

      Напоминают нам, что мы ещё живём.

      Семья не только кровь, земля не только шлак

      И слово не совсем опустошённый звук!

      Когда-нибудь нас всех накроет общий флаг,

      Когда-нибудь нас всех припомнит общий друг!

      Пока ты, как Улисс, глядишь из-за кулис

      На сцену, где молчит худой троянский мир,

      И вовсе не Гомер, а пылкий стрекулист

      Напишет о тебе, поскольку нем Кумир.

      Сурков Алексей Александрович

      ВОСКРЕСЕНЬЕ В ВЕСТ-ЭНДЕ

      Вопреки непреложным законам истории,

      Исполняя давно устаревшую роль,

      Как в далеком «блистательном» веке Виктории,

      На охоту и в оперу ездит король.

      По старинным аллеям, под липами зябкими,

      Каждый день, и неделю, и месяц, и год,

      Поражая зевак непомерными шапками,

      К Букингему гвардейцы идут на развод.

      Где каштаны столетние ветками тонкими

      Отражаются