Все было не так, как хотелось вначале,

      Хоть было все как у людей,

      Но вот почему-то подолгу молчали,

      И песни для них по-другому звучали,

      Но, может, не надо, им так тяжелей…

      И нужно чуть-чуть веселей.

      Ну пожалуйста!

      Нам так хорошо, но куда интересней,

      Когда все не так хорошо,

      И люди придумали грустные песни,

      Со мной ей не скучно, не скучно и мне с ней,

      И любят, и хвалят их – песни с душой:

      «Пожалуйста, спойте еще!

      Ну пожалуйста!»

      Со Средневековья подобных идиллий

      Не видел никто из людей:

      Они друг без друга в кино не ходили,

      Они друг у друга часы подводили —

      Хитрили, чтоб встретиться им поскорей.

      He верите? Что? Для детей?

      Ну пожалуйста!

      Где-то там на озере

      На новеньком бульдозере

      Весь в комбинезоне и в пыли —

      Вкалывал он до зари,

      Считал, что черви – козыри,

      Из грунта выколачивал рубли.

      Родственники, братья ли —

      Артельщики, старатели, —

      Общие задачи, харч и цель.

      Кстати ли, некстати ли —

      Но план и показатели

      Не каждому идут, а на артель.

      Говорили старожилы,

      Что кругом такие жилы! —

      Нападешь на крупный куст

      Хватит и на зубы, и на бюст.

      Как-то перед зорькою,

      Когда все пили горькую,

      В головы ударили пары, —

      Ведомый пьяной мордою,

      Бульдозер ткнулся в твердую

      Глыбу весом в тонны полторы.

      Как увидел яму-то —

      Так и ахнул прямо там, —

      Втихаря хотел – да не с руки:

      Вот уж вспомнил маму-то!..

      Кликнул всех – вот сраму-то! —

      Сразу замелькали кулаки.

      Как вступили в спор чины —

      Все дела испорчены:

      «Ты, юнец, – Фернандо де Кортец!»

      Через час все скорчены,

      Челюсти попорчены,

      Бюсты переломаны вконец.

      У Доски, где почетные граждане,

      Я стоял больше часа однажды и

      Вещи слышал там – очень важные.

      «… В самом ихнем тылу,

      Под какой-то дырой,

      Мы лежали в пылу

      Да над самой горой, —

      На природе, как в песне – на лоне,

      И