«Где будням скупым вопреки

      зовешь нас прощать?» – «Не иначе».

      И Петр сжимал кулаки:

      «Где ж око за око?» – «Задача —

      себя переделать, дай срок…» —

      «Господь позабавился что ли?» —

      «Ты думаешь, этот божок

      еврейский – вся высшая воля?

      Подвинься поближе к костру,

      смотри, как играют стихии

      огня…» Это только Петру,

      не слышали чтоб остальные.

      Тот мне, расставаясь, шептал:

      «В бумагу впиши хоть полслова». —

      «А сам?» – «Знать, каких-то начал

      мне не дал суровый Иегова.» —

      «Но брат с тобой столько…» – «Рассуд-

      ком вряд ли…» – «Хотя бы основы». —

      «Я свет его глаз понесу

      до муки последней – крестовой».

                                 ***

      Что скажешь… и вправду понес,

      в жестоком конце не слукавил,

      хотя и не смог перекос

      унять – обозначился Павел

      потом уж… Гонитель – и вдруг!

      Савл шел от железной программы —

      Христа вбить в параграфы, круг

      замкнется: иконы да храмы…

      А мы-то?. Тропинкой такой

      Учитель вел… Быть бы крылатым!

      Тогда еще жидкой толпой,

      как овцы, шли следом куда-то,

      считая украдкой гроши

      на ужин. Округа темнела.

      Он тихо сказал: «От души

      не вера останется – дело

      простое, казалось бы: скинь

      оружье, не трогай чужого,

      храни свою женщину, синь

      небесную суетным словом

      не пачкай, на то эта высь,

      возможно, и Бог… без испуга

      работой живи, не ленись.» —

      «Всего-то?» – «Любите друг друга,

      прощайте друг другу, едва

      взыграет лишь искорка злости». —

      «А знаменье?» – «Вам волшебства…

      Мы все здесь случайные гости,

      я скоро уйду насовсем,

      когда не словами, то кровью

      чтоб сдвинулось что-то, и с тем

      остаться… Живите любовью!»