Когда умирают кони – дышат,

      Когда умирают травы – сохнут,

      Когда умирают солнца – они гаснут,

      Когда умирают люди – поют песни.

      Закон качелей велит

      Иметь обувь то широкую, то узкую.

      Времени то ночью, то днем,

      А владыками земли быть то носорогу, то человеку.

      Сон – то сосед снега весной,

      То левое непрочное правительство в какой-то думе.

      Коса то украшает темя, спускаясь на плечи, то косит траву.

      Мера то полна овса, то волхвует словом.

      Когда рога оленя подымаются над зеленью,

      Они кажутся засохшее дерево.

      Когда сердце н<о>чери обнажено в словах,

      Бают; он безумен.

      Птица, стремясь ввысь,

      Летит к небу,

      Панна, стремясь ввысь,

      Носит высокие каблуки.

      Когда у меня нет обуви,

      Я иду на рынок и покупаю ее.

      Когда у кого-нибудь нет носу,

      Он покупает воску.

      Когда у народа нет души,

      Он идет к соседнему

      И за плату приобретает ее –

      Он, лишенный души!..

      Я победил: теперь вести

      Народы серые я буду.

      В ресницах, вера, заблести,

      Вера, помощница чуду.

      Куда? Отвечу без торговли:

      Из той осоки, чем я выше,

      Народ, как дом, лишенный кровли.

      Воздвигнет стены в меру крыши.

      Гонимый – кем, почем я знаю?

      Вопросом: поцелуев в жизни сколько?

      Румынкой, дочерью Дуная,

      Иль песнью лет про прелесть польки, –

      Бегу в леса, ущелья, пропасти

      И там живу сквозь птичий гам.

      Как снежный сноп, сияют лопасти

      Крыла, сверкавшего врагам.

      Судеб виднеются колеса

      С ужасным сонным людям свистом.

      И я, как камень неба, несся

      Путем не нашим и огнистым.

      Люди изумленно изменяли лица,

      Когда я падал у зари.

      Одни просили удалиться,

      А те молили: «Озари».

      Над юга степью, где волы

      Качают черные рога,

      Туда, на север, где стволы

      Поют, как с струнами дуга,

      С венком из молний белый черт

      Летел, крути власы бородки:

      Он слышит вой власатых морд

      И слышит бой в сквородки.

      Он говорил: «Я белый ворон, я одинок,

      Но всё – и черную сомнений ношу,

      И белой молнии венок –

      Я за один лишь призрак брошу:

      Взлететь в страну из серебра,

      Стать звонким вестником добра».

      У