Все – сам! – Он никак не согласен на меньшее.

      Мальчишка – в тельняшке, но… спит, как сурок.

      Алеше не снятся дороги Смоленщины…

      (не видел он толком российских дорог.)

      Над верхней губой – чуть заметная родинка.

      Он – сам по себе, не задолблена роль.

      Он знает, «с чего начинается Родина» —

      с таможни, со слов: «Пограничный контроль!».

      …А плюшевый мишка две бусины вылупил

      и смотрит насквозь, от бессонниц устав…

      пока по «нейтралке» – из Себежа – в Зилупе

      со свистом летит желто-синий состав…

      За далями – дали вослед… и – так далее…

      Смолистый рассвет заливает леса.

      И вздрогнешь, увидев – колодцы Латгалии

      сухими глазами глядят в небеса.

      …И с полок слетают крылатые простыни.

      …Небритый сосед говорит: «Вуаля!»

      …Саднящий динамик фонит девяностыми —

      «Зачем нам, поручик, чужая земля?».

      Так странно – «проселки, что дедами пройдены» —

      другая судьба, незнакомая жизнь.

      …И поезд опять прибывает на… Родину (?)

      …А здесь, как везде… —

      ни своих, ни чужих…

      «Скорый» ход набирает, время его пришло —

      Измерять колесами Среднюю полосу.

      А моя попутчица – как же не повезло —

      Говорливая тетка, жующая колбасу.

      И она все болтает, битком набивая рот…

      Вот ведь, думаю, надо же – выдался мне «досуг»!

      А она – про соседку, Путина, огород…

      Начала о себе. Побежали мурашки вдруг.

      И в глазах ее шевельнулось на самом дне

      То, что с детства задолблено: взялся – тяни свой гуж…

      Ее сын в девяносто пятом погиб в Чечне.

      В девяносто девятом повесился спьяну муж.

      Она, пот отирая со лба, говорит: «Жара».

      Отхлебнув воды, улыбается: «Хорошо».

      У нее умирает от рака в Москве сестра,

      Она едет прощаться с последней родной душой.

      Паренька жалеет: «Совсем еще не окреп.

      Видно, мать измаялась, бедная, ждать сынка!» —

      Спит в наушниках тощий дембель, сопя под рэп,

      С верхней полки свисает жилистая рука.

      Все затихло, уснуло, съежилось, улеглось.

      И вагон стучит колесами и храпит.

      Но метет мозги бессонницы помело.

      Сколько сорных мыслей…

      какая из них пронзит,

      прошибет, проймет до ядрышка, до нутра? —

      «Я лишь пепел Европы, и здесь – не моя страна»…

      Как же сладко курится в тамбуре в пять утра!

      За окном рябинно, розово. Тишина.

      …Только мама