У тебя глаза-хамелеоны —

      Есть такой в природе дивный цвет.

      Шелестят в них солнечные клены,

      Излучая ультрафиолет;

      Словно ей на небе места мало,

      Мало глубины семи морей, —

      В ободками сжатые порталы

      Рвется синь хрустальных сентябрей;

      Осторожность сумерек февральских,

      Иней с можжевеловых ресниц,

      Незажженность палочек бенгальских,

      Голод ста беременных волчиц.

      У тебя глаза-хамелеоны —

      Иссиня-серебряный ментол.

      Только он сегодня запыленный

      Солью слез, уроненных в подол.

      Отражена будильника нападка,

      И отделяет на мгновение меня

      Лишь тоненькая кожаная складка

      От только что родившегося Дня.

      Он просит ласки, требует заботы,

      Скулит и ставит лапы на кровать.

      Да, делать нечего: пусть неохота,

      Но мне придется все ж его начать.

      Уж как он рад! Бежит за мной на кухню,

      Подлизываясь чашкой кофейка,

      Несет в зубах поношенные туфли

      Без задников, с опушкой по бокам.

      Он терпеливо ждет за дверью ванной,

      Когда я окончательно взбодрюсь,

      Лицом, душой и телом чище стану

      И наконец вплотную им займусь.

      Я в коридор, а он за мною следом,

      Когтями исцарапал весь порог:

      Мол, нам пора за молоком и хлебом,

      Накинь скорей, хозяйка, поводок!

      И так до вечера: то это, то другое,

      То покорми, то уши почеши.

      Ох, и умаялась я за день, День, с тобою.

      Когда же ты закончишься, скажи!

      Я житель старой антресоли.

      Сюда заглядывает свет

      Так редко, вспугивая молей,

      Прокладывающих свой след

      Неслышно в складках крепдешина —

      Того, что мерялся в аршинах

      И чаял зваться «туалет»,

      Выпячиваясь кринолином.

      Вокруг, в слежавшейся пыли,

      Насквозь пропахшей нафталином,

      Битком набитые кули

      Забытым хламом. За стенами —

      То чьи-то хриплые стенанья,

      То пес оставленный скулит.

      Я наблюдаю с антресоли

      Со смесью страха и тоски,

      Как шьют для чад своих Аcсоли

      Из алой ткани ползунки

      И варят супчик из фасоли,

      А Греи