И вот часовня на дороге…

      Тут с давних лет почиет в Боге

      Какой-то князь, теперь святой,

      Убитый мстительной рукой.

      С тех пор на праздник иль на битву,

      Куда бы путник ни спешил,

      Всегда усердную молитву

      Он у часовни приносил;

      И та молитва сберегала

      От мусульманского кинжала.

      Но презрел удалой жених

      Обычай прадедов своих.

      Его коварною мечтою

      Лукавый Демон возмущал:

      Он в мыслях, под ночною тьмою,

      Уста невесты целовал.

      Вдруг впереди мелькнули двое,

      И больше – выстрел! – что такое?..

      Привстав на звонких[4] стременах,

      Надвинув на брови папах[5],

      Отважный князь не молвил слова;

      В руке сверкнул турецкий ствол,

      Нагайка щелк – и, как орел,

      Он кинулся… и выстрел снова!

      И дикий крик и стон глухой

      Промчались в глубине долины —

      Недолго продолжался бой:

      Бежали робкие грузины!

      Затихло все; теснясь толпой,

      На трупы всадников порой

      Верблюды с ужасом глядели;

      И глухо в тишине степной

      Их колокольчики звенели.

      Разграблен пышный караван;

      И над телами христиан

      Чертит круги ночная птица!