Хвала времен – согласье меж царями.

      Дай правде свет, личину с лжи сорви,

      Клейми старье, день пробуждай лучами,

      Полночный мир, храня, благослови,

      Дела злодейств бестрепетно прерви,

      Разрушь дворцы кичливые с размаха

      И башни их покрой налетом праха.

      Точи червями памятник надменный,

      Питай забвенье ветошью, марай

      Страницы книг, меняя смысл их бренный.

      Воронам перья выщипли. Ломай

      Трухлявый дуб, а отпрыск охраняй.

      Кует и бьет пусть молот твой чугунный,

      И колесо вертится под фортуной.

      Пусть станет бабкой женщина внучатам,

      Дитя – мужчиной, а мужчина – им.

      Убей убийцу тигра и ручным

      Единорога сделай с львом косматым.

      Пускай обманщик давится своим

      Обманом, пахарь над землей хлопочет,

      И капля камень пусть долбит и точит.

      Стремясь вперед, ты зло творишь на свете,

      Но лишь одно мгновение назад —

      И все долги, наследие столетий

      Забудутся, и все пойдет на лад,

      Мильоны душ тебя благословят.

      Ночь ужаса! Вернись лишь на мгновенье —

      Я спасена была бы от крушенья.

      О вечности уродливый приспешник,

      Тарквиния останови бедой,

      Преследуй злой и гибельной враждой,

      Чтоб эту ночь в терзаньях проклял грешник!

      О демоны! Слетайтеся толпой!

      Пусть каждый куст пугает ум развратный

      И глаз его, как призрак непонятный.

      Его покой наполни страхом черным,

      Во сне глухими воплями пугай.

      Пусть стонет он – ты стонам не внимай,

      Измучь его страданием упорным,

      Сердцами вместо камней побивай.

      Пусть женщина нежнейшая предстанет

      Ему, как тигр, и злей чем, тигр, тиранит.

      Пусть у себя он кудри рвет клоками,

      Клянет себя в неистовой тоске,

      Конца не видит мукам вдалеке,

      Живет рабом подлейшим меж рабами,

      От нищих ждет подачки в кабаке,

      Дождется дня, когда в тряпице грязной

      Ему откажет нищий безобразный!

      Пускай друзья ему врагами станут!

      Пускай над ним глумится каждый шут!

      Пусть видит он, как медленно текут

      Часы тоски и быстролетно канут

      Мгновения безумства; и, как суд,

      Неумолимо подойдет сознанье,

      Что не исправить мукой злодеянья.

      Ты, время, – злым и добрым поученье!

      О, научи меня того пpoкляcть,

      Кого учило честь мою украсть.

      Пусть вор дрожит пред собственною тенью,

      Пусть от своей руки стремится пасть:

      Захочет ли хоть кто-нибудь в вселенной

      Быть палачом такой души презренной?

      О, как ничтожен царственный потомок,

      Когда