Я научился видеть лица

      Насквозь – до самого затылка.

      Что ни лицо – то небылица,

      Что не улыбка – то ухмылка.

      И плоть становится стеклянной…

      И вот на души я глазею

      И прохожу с улыбкой странной

      По медицинскому музею,

      Где в голубом денатурате,

      Слегка похожие на уши,

      С наклейкою на препарате,

      Качаются чужие души.

      Они уродливо-невинны,

      У них младенческие лица,

      Они еще от пуповины

      Не постарались отделиться,

      Они слепые, как котята,

      Их назначенье так убого!

      И в синеве денатурата

      Они качаются немного.

      О Боже, Боже! Что ты создал,

      Помимо неба, моря, суши!

      Рождаются слепые души

      И падают слепые звезды…

      Дует ветер однолучный

      Из дали, дали степной,

      Ветер сильный, однозвучный,

      Постоянный, затяжной.

      Этот ветер обдувает

      Город с ног до головы.

      Этот ветер навевает

      Пыль земли и пыль травы.

      И вокруг легко и гулко

      Подпевают целый день

      Все кларнеты переулков,

      Все органы площадей.

      Как оркестры духовые,

      Трубы города гудят,

      Даже окна слуховые

      Словно дудочки дудят.

      Окна с петель рвутся в гуде,

      Двери бьют о косяки.

      И бегут навстречу люди,

      Распахнув воротники.

      Пусть недостаток и убыток,

      Пусть голодуха и война —

      На это нам не будет скидок,

      За все с нас спросится сполна.

      Гляди, чтоб мысли не мельчали,

      Чтобы не быть в ответе нам

      За то, что многое прощали

      Себе, соратникам, врагам.

      Слабы, суетны, подслеповаты,

      Пьяноваты, привычны к вранью,

      Глуповаты, ничем не богаты,

      Не прославлены в нашем краю.

      Но, поэзии дальней предтечи,

      Мы плетем свои смутные речи,

      Погрузив на непрочные плечи

      Непосильную ношу свою.

      Как