Плут коронованный, вершитель безобразий,

      Сенаторов страны вовлёк в пучину грязи;

      Коль изгнанный богат, прибрать его доход,

      Ведь недурная месть: сказать, мол, гугенот.

      Судам томительным, увы, не видно края:

      Тут к смерти матери причастна дочь родная,

      Там брата брат извёл, а некий лиходей

      Предал двоюродного в руки палачей,

      Здесь дружбы чахлые, да и знакомства кратки,

      Здесь воля добрая – подвохи да оглядки.

             Из Рая наш Катон простёр свой взор^*, потом

      С улыбкой кроткою нам показал перстом,

      Куда он был пронзён, как был остервенело

      Изрублен: голову послали в Рим, а тело

      Ничтожной шушере досталось на позор,

      О чём потом шумел охочий к сплетням двор.

      Судебный колокол, гудевший в час разбора^*,

      Зовёт грабителей, зовёт на дело вора,

      Теперь в Дворце суда закон не ко двору,

      Штандарт малиновый трепещет на ветру^*.

      Нет, это не война. Там грудь бронёй прикрыта,

      Там сталь поверх одежд – надёжная защита,

      Здесь отбиваются лишь криком да рукой,

      Один вооружён, но обнажён другой.

      Попробуй рассуди, кто славы здесь достойней,

      Тот, кто разит клинком, иль жертва этой бойни.

      Здесь праведник дрожит, здесь горлопанит сброд,

      Невинного казнят, преступнику почёт.

      К позору этому причастны даже дети,

      Здесь нет невинных рук, здесь все за кровь

                                                                                                в ответе^*.

      В темницах, во дворцах, в особняках вельмож,

      Везде идёт резня, гуляет меч и нож,

      И принцам не уйти, не спрятаться в алькове,

      Их ложа, их тела, их слава в брызгах крови.

      Святыни попраны, увы, сам государь

      На веру посягнул и осквернил алтарь.

      Принцессы в трепете, едва успев проснуться,

      От ложа прочь бегут, им страшно прикоснуться

      К изрубленным телам, но не скорбят о тех,

      Кого не спас приют любви, приют утех.

      Твой, Либитина^*, трон окрашен постоянно

      В цвет бурой ржавчины, как челюсти капкана,

      Здесь западня – альков, здесь ложе – одр в крови,

      Здесь принимает смерть светильник у любви.

      Прискорбный этот день явил нам столько бедствий,

      Хитросплетения раскрыл причин и следствий

      И приговор небес. Глядите: стрежень вод

      Лавину мертвецов и раненых несёт,

      Плывут они, плывут вдоль набережных Сены,

      Где ядом роскоши торгует век растленный,

      И нет в реке воды, лишь спекшаяся кровь,

      Тлетворную волну таранят вновь и вновь

      Удары мёртвых тел: вода людей уносит,

      Но