В этом году умирают поэты,

      Толпами один за другим,

      Их уносят, и долго витает

      По комнатам горький дым.

      Все написано. О большем не скажешь.

      Гений вовремя ставит точку.

      Умирает в столпотворении,

      а живет всегда в одиночку.

      Но слетаются  к ложу смертному

      те, кто прежде руки не касался.

      Попросить на хлеб – было не у кого,

      каждый другом теперь оказался.

      И в юпитерах и фотовспышках

      скорбно    скучные морщатся лица.

      Тем, кто  созван на праздник,

      умерший мог бы здорово удивиться.

      Год траура. Мерка ему —

      лента в петлице.

      Уходит из жизни друг —

      приходят новые лица.

      Убыло на Лицо —

      прибавилось рыл ненавистных,

      не дописал строфу —

      засыпан потоком истовым

      романов и мемуаров,

      венками безликих фраз,

      экстазом рукопожатий,

      скорбью усталых  глаз.

      А прожил среди проклятий.

      Накормлена стая врагов

      черной кончиной,

      от злобы – ни следа нет,

      и зависть давно в забытьи.

      Вот оно, благо смерти:

      исчезли доносы и слухи,

      исчезли бокалы с цикутой

      и темных углов ножи.

      Вот оно, благо смерти —

      до полного истребленья

      астральных мечей и кольев,

       грехопадения дум.

      Закончено все. Не нужно

      убыточного сравненья,

      извечного поля сражения,

      все – суета и шум.

      Когда  поэт догорает —

       искрами   тлеет  талант,

       эхо  вдали замирает,

      к звездам  уходит  атлант.

      Тела   тщедушны путы,

      ему бы с олимпа – в обрыв,

      но в очи песчинки – минуты

      брызжут – галактики  взрыв.

      Уходит, назад не посмотрит,

       имя надежды  вдали

      зовет, но на смертном одре

      сгорают его  корабли.

      Кошки тоже  плачут,

        и хомячки.

      люди  ждут  удачу,

        стоптаны очки.

      Смерть  на самом  деле —

        прошлого  скелет

       нет дыханья  в  теле,

      но остался  свет —

      пустота  по  форме

      бывшего  кис-кис,

      нет, не  призрак  в  доме -,

         прошлого  эскиз.

      Даже  в черством  корме,

      или – в  двери стук —

      пустота   по  форме

       бывших глаз  и рук.

      Гонят по  праву  сильного —

      автоматчики, БТРы,

       гонят  по  праву  правого:

      – Не