Герой отважный, мускулистый,

      Герой летающий, железный,

      Зелёный, синий, серебристый,

      Нарядный, с дамами любезный…

      А мой герой – он забулдыга,

      Он матерится на соседку,

      С женой дерётся за бутылку

      И пьёт сердечную таблетку.

      Он режет лес на пилораме,

      По воскресеньям рыбу ловит

      И раз в полгода ходит к маме.

      Там напивается – и воет.

      Его выводят из оградки

      Герои нашего посёлка:

      Один бьёт с сотни куропатку,

      Другой в три взмаха валит ёлку.

      Я среди них – герой четвёртый!

      Несу закуску и чекушку.

      Меня б давно послали к чёрту,

      Не будь для них я «сука, Пушкин».

      Они мне часто говорили,

      Плечо отхлопав чёрной лапой:

      «Пока нас нахер не зарыли,

      Пиши, пожалуйста, патлатый…»

      И я пишу, чего от боли,

      Чего от радости и горя…

      И над землёй летят герои.

      И под землёй лежат герои.

      Снег сошёл – заборы, лавки

      Вон из глины, вкривь и вкось:

      Не выносит стылой давки

      То, что врыли на авось.

      И что вкопано на славу,

      Не бежит хромой судьбы:

      Как беспомощные травы,

      Гнутся дюжие столбы.

      Лишь, пожалуй, на погосте

      Нет надёжней глубины:

      Из земли не лезут кости —

      Только надписи видны.

      В недетской страсти третий лишний,

      Стою, горюющий подросток,

      И жадно рву ночные вишни

      Под фонарём в селе Покровском.

      А где-то в городе далёком

      Свернулась девочка в калачик,

      Ей невозможно одиноко,

      Она в подушку слёзы прячет.

      Ей суждено моей любовью

      Стать посреди февральской вьюги,

      Но впереди у нас обоих

      Ещё пятнадцать лет разлуки.

      Просыпаешься: дождик. А ты

      Никуда, в общем, не собирался.

      Обвалилась на пол мошкара вся,

      А в сенях фонареют коты.

      Греешь чаю – чтоб стало тепло.

      И признав, что немного обидно,

      Прилипаешь к окошку – где видно

      Свет заплаканный через стекло.

      Глядя в бинокль на переливающуюся звезду,

      Я ждал дня, чтобы снова сбежать с пацанами

      За гаражи и железную дорогу – где, как цунами,

      Песчаный обрыв. И сосны. И до сих пор жду —

      Не то вспоминая, не то придумывая слова,

      Которые так явственно и невероятно

      Говорила вылезшая