ДеньГа. Книга странствий человеков в людском море. Семивэл Семивэл
Читать онлайн книгу.
к своей груди, зарываясь пальцами в густые вьющиеся волосы. Вдыхая любимый их запах. Теперь от всего этого не осталось ни крохи, зато пришли злоба и ненависть, ненависть и злоба. Да ещё когти унижения, да чувство бессилия что-либо изменить.
Виталий взглянул на неё, оборвал хохот. Прицелился взглядом. Процедил:
– Мне нужны башли. Неужели не ясно? Причём много. Тысячу. Не, две…
Хочу уехать, развеяться.
Она знала этот его взгляд. Вот также он смотрел на неё в тот самый, в тот чёрный, окончательный для их отношений, для неё, матери своего сына, день – день, когда она поняла, что её любимого, её единственного сына у неё больше нет. Есть подлец, которого она сама же в нём и взрастила.
В тот памятный злосчастный день она узнала, что он бросил работу. «Мать, – сказал он тогда, – ты не логична и не последовательна. Не ты ли учила меня, что каждый в нашем долбаном мире гребёт только под себя? Каждый – только за себя? Что труд на благо всех – чушь, сказочка для лопухов? Не ты ли учила меня не праздновать такого лопуха? Так вот, ты добилась своего – я не лопух. Так чего же ты хочешь от меня? Я не хотел учиться – ты заставила. Я не хотел работать – и опять ты меня заставила. А теперь всё, баста. Делать что буду? А не знаю. Да не ори, не ори! Чего уж теперь. Как это на что жить буду? Ха! А ты для чего? Не разоришься, небось, нахапала-то немало, я думаю. Да и то, кормила, поила, одевала-обувала, а теперь как же? Я ведь сам-то не приучен, не приучила ты меня, а там, глядишь, и осень, в армию загребут. А может, ты снова отсрочку выхлопочешь, а? Ха-ха! Да, ты абсолютно верно меня поняла: буду жить за твой счёт. А почему, собственно, тебе это не нравится? Ты же сама говорила, что хорошо жить все не могут, ибо тот, кто живёт хорошо, всегда живёт за счёт того, кто плохо. Ха-ха! Ну а я решил, что гораздо удобнее жить за счёт того, кто живёт слишком хорошо. От излишков надо освобождаться. Так, по-моему, даже справедливо, ха-ха! Ну и что, что ты мне мать? Мне теперь молиться на тебя, да? Ты ж не икона. Чёрта с два! Чем ты лучше других?»
Он говорил тогда много, громко, а она смотрела и не понимала: неужели всё это она собственными, своими собственными руками? Из года в год? Из года в год?! Но она же только хотела, чтобы шагнул он во взрослую жизнь вооружённым – так, как вооружилась она лишь годам к тридцати пяти после того, как хлебнула всего да нахлебалась всякого, всякого, всякого дерьма! И что же?! Первым, в кого он воткнул вложенное ею оружие, стала она сама! Она – сама!
… Тёмные, почти чёрные глаза сына смотрели на неё с интересом.
– Так что?
Зимнякову передёрнуло.
– При одном условии, – глядя в стол, процедила она. – Если ты уберёшься из дому надолго.
– Так наши планы сходятся! – обрадовался Виталий. – Нам с Анжелкой…
– Вот, кстати помянул! Чтобы анжелки твои… Ни одной больше чтоб не видела у себя в доме! Чтоб и духу…
– Не учуешь!
– Деньги получишь завтра.
– А почему не сейчас?
– Покочену. Где я тебе сейчас возьму столько?
– Ну-у-у, маман, – недоверчиво прищурился он, – с каких это пор в нашем доме нельзя