Два голоса, или поминовение. Владислав Броневский
Читать онлайн книгу.
лампу. Снова зажег.
Ночи бессонные ветром полны.
Нервы сгустились в безумный комок.
Сердце колотится, бьется в тревоге,
Ночью бессонной вижу я сны.
Это невроз, коньяк иль хамсин,
Иль от всего я, как факел, горю?
Сон, полный ярких, тревожных картин,
Сон мой слепящий тебе я дарю.
Иерусалим. Тихий дворик. Стена.
Голые камни. Как много здесь дня!
Ветви листвой одела весна.
Тонкая вишня цветами полна.
Ты в изумленье! То деревце – я!
Ты лишь взглянула – и через миг
Ветер безумный ворвался во двор,
Хрупкое деревце тут же настиг,
Вырвал его, в камни жесткие вбил,
Листья, цветы превратив в грязный сор.
Листика нет, ни цветка. Только ствол,
Знаю, что были недавно они.
Будто бы вихрь по саду прошёл,
Весь он трухою осыпан и гол.
Где же листва? Хоть слезу оброни.
Фрейд! Для чего мне теперь твой совет?
Что мне до истин, что знал много лет?!
Сердце болит. Ведь тебя уже нет.
Есть только ветер, хамсин, алкоголь.
Слово, явись! Вновь пылаю в огне.
Волны поэзии, хлыньте ко мне!
Вот и опять превратилось во прах
То, что когда-то было в мечтах
Маем цветущим в сияющем сне.
Warum?[13]
Нет больше слов. Ни одного...
А было их – не сосчитать.
Откуда ж радость? Отчего
так страшно за нее опять?
Опять, как много дней назад,
трепещет сердце ночь и день,
и слёзы блещут и кипят,
как наша польская сирень!
И нежность вновь. И моря шум.
И молчаливый лунный свет.
На шумановское «Warum?»
«Люблю...» – чуть слышный твой ответ.
И нужно ль было столько мук
и столько вспышек грозовых,
когда прикосновенье рук
так много значит для двоих?
Малярия
Петухи распевают, часы отбивают,
малярия хинином ноет.
Снится мне, что ты мертвая, неживая,
но идешь со счастливым, со мною.
«Неужели мертва ты? Спаси меня, милая!
Расскажи мне, достанет ли мочи
целовать меня с тою же чудною силою,
что и в тысяча и одной ночи?
Душу я потеряю, два созвездия с нею
и цветок джакаранды дивный...»
(Болен я, это знаю и брежу во сне я,
а во сне я такой наивный.)
Обращает ко мне свое личико ангельское,
словно не умирала, родная,
и тихонько «My darling...»[14] мне шепчет по-а́нглийски,
почему не попольски – не знаю.
Петухи распевают, часы отбивают.
Никому их ударов не нужно.
Ах, нужны были сны в забытьи от хинина
с маляриею ноющей, нудной.
Аитиосеинее стихотворение
Хамсин налетел, засыпав глаза, раньше,
чем листья акаций увяли.
Почему?
Мой милый