Жестокий подвиг лихолетий —

      Неугасимая Москва.

      Плеснет ли европейский ветер

      Кремлевским стенам и церквам,

      На колокольни расписные,

      На золотые купола?

      Но Византийская Россия

      Под тяжким золотом палат,

      Под азиатскими страстями,

      Под бармами царя

      Таится в Половецком стане

      Да ждет, вернется ли Варяг,

      Да плачет бедной Ярославной,

      Рукав в Каяле замочив, —

      Баяны гуслями прославят

      И черный ворон прокричит.

      Поганых полчищей татарских

      Под Керженцем мы помним сечь

      И думы важной и боярской

      Славянскую мы слышим речь.

      Пусть двадцать первое столетье

      По Брюсову календарю, —

      Не свеет европейский ветер

      С небес древлянскую зарю.

      Нелепых дней случайный ход

      И нужных слов неповторимость.

      Мне каждый день в окно восход

      Бросает новую немилость.

      Я каждый день тебе молюсь:

      Вся жизнь моя – твоя ошибка,

      Меня вскормили ты да Русь,

      Да ветер северный и зыбкий.

      И зреют, зреют семена

      В душе, нелепостью смущенной.

      Но свято ваши имена

      Я чту, как клад запечатленный.

      Когда же дней случайный ход

      Порвется, как и всё, случайно,

      В последний мой земной заход

      Откройте мне земную тайну.

      Не тебе мой путь отметить

      Тонкой меткой острия,

      Берегу в душе запреты

      И тоски сладчайший яд.

      Я давно не знаю боли,

      Отреченья полюбив,

      И теперь кому приколят

      Сердца выцветший рубин.

      Зерна скорби точно четки

      В мерных пальцах прошуршат,

      Миг влюбленный и короткий

      Вскроет строгая душа.

      Так придвинь же губы ближе, —

      Губы нежные целуй,

      Пальцы мерные нанижут

      Зерна скорби на иглу.