Как вести о дороге трудной,

      Когда-то пройденной самим,

      Внимаю речи безрассудной,

      Надеждам розовым твоим.

      Любви безумными мечтами

      И я по-твоему кипел,

      Но я делить их не хотел

      С моими праздными друзьями.

      За счастье сердца моего

      Томим боязнию ревнивой,

      Не допускал я никого

      В тайник души моей стыдливой.

      Зато теперь, когда угас

      В груди тот пламень благодатный,

      О прошлом счастии рассказ

      Твержу с отрадой непонятной.

      Так проникаем мы легко

      И в недоступное жилище,

      Когда хозяин далеко

      Или почиет на кладбище.

      Если жизнь ослепит блеском счастья глаза,

      Даст на счастье обет,

      Да изменит… солжет… и наступит гроза, —

      Есть терпенье для бед,

      Есть для горя – слеза!

      Если тот, с кем делить ты все тайны

                                                        привык,

      Чью ты руку сжимал,

      Вдруг обидит тебя иль предаст хоть на миг, —

      Есть для мести – кинжал,

      Для проклятья – язык.

      И на все и за все оживляющий вновь

      В чем-нибудь есть ответ…

      Лишь ничем не зальешь страстью полную

                                                             кровь…

      Гамм ответных нет

      Без любви на любовь!

      Под балконом тебя столько черных ночей

      Я стерег от измен.

      Сколько взоров кидал я тебе из очей,

      Сколько сплел кантилен! —

      Нет ответных речей!

      Подожду … и уйду, как земле возвратят

      Светлый день небеса…

      Но уж завтра сюда не вернусь я назад…

      Есть для горя – слеза,

      Для отчаянья – яд!

      Они горят!.. Их не напишешь вновь,

      Хоть написать, смеясь, ты обещала…

      Уж не горит ли с ними и любовь,

      Которая их сердцу диктовала?

      Их ложью жизнь еще не назвала,

      Ни правды их еще не доказала…

      Но