Моя мечта надменна и проста:

      Схватить весло, поставить ногу в стремя

      И обмануть медлительное время,

      Всегда лобзая новые уста;

      А в старости принять завет Христа,

      Потупить взор, посыпать пеплом темя

      И взять на грудь спасающее бремя

      Тяжелого железного креста!

      И лишь когда средь оргии победной

      Я вдруг опомнюсь, как лунатик бледный,

      Испуганный в тиши своих путей,

      Я вспоминаю, что, ненужный атом,

      Я не имел от женщины детей

      И никогда не звал мужчину братом.

      У меня не живут цветы,

      Красотой их на миг я обманут,

      Постоят день-другой и завянут,

      У меня не живут цветы.

      Да и птицы здесь не живут,

      Только хохлятся скорбно и глухо,

      А наутро – комочек из пуха…

      Даже птицы здесь не живут.

      Только книги в восемь рядов,

      Молчаливые, грузные томы,

      Сторожат вековые истомы,

      Словно зубы в восемь рядов.

      Мне продавший их букинист,

      Помню, был и горбатым, и нищим…

      …Торговал за проклятым кладбищем

      Мне продавший их букинист.

      Это было не раз, это будет не раз

      В нашей битве глухой и упорной:

      Как всегда, от меня ты теперь отреклась,

      Завтра, знаю, вернешься покорной.

      Но зато не дивись, мой враждующий друг,

      Враг мой, схваченный темной любовью,

      Если стоны любви будут стонами мук,

      Поцелуи – окрашены кровью.

      Сон меня сегодня не разнежил,

      Я проснулась рано поутру

      И пошла, вдыхая воздух свежий,

      Посмотреть ручного кенгуру.

      Он срывал пучки смолистых игол,

      Глупый,