Бумага бела, как долина в снегу.

      И я, потерявшая в жизни покой,

      Письмо тебе это пишу, как могу,

      Трепещет от вздохов листок под рукой.

      О сокол, сумеют ли эти слова

      Смятенье души до тебя донести?

      Слеза упадет – загорится трава.

      У горькой печали я нынче в чести.

      Уж звезды зажглись над вершинами гор,

      И лампа моя, как звезда в полутьме.

      Я, давешний наш не забыв уговор,

      О жизни своей сообщаю в письме.

      В чужие края, за седые хребты

      Умчался ты, сокол, неверный жених,

      Письмо тебе почта доставит, и ты

      Прочтешь о любви и страданьях моих.

      С тобой, мой любимый, очей моих свет,

      Была я, безумная, слишком близка.

      Предписанный богом нарушив запрет,

      Вдохнула медовую сладость цветка.

      Гневится отец мой, как будто гроза,

      И денно и нощно корит меня мать,

      Не зависть ли сверстницам колет глаза,

      А иначе что ж им меня упрекать?

      Ты был со мной, сокол, и ласков и смел,

      В ночи разжигал меня, словно костер,

      Но вот насладился и вдаль улетел,

      Отравлена радость моя с этих пор.

      Слыхала: в Тифлисе проводишь ты дни,

      Красавец, что строен, как будто камыш,

      И там, Камалилу Баширу сродни[6],

      Ты ловко невест иноверных когтишь.

      Любить до скончания века меня

      В любовных записках ты клялся не раз.

      Лью слезы я, голову низко клоня,

      О, как солоны родники моих глаз!

      Затем ли на свет родила меня мать,

      Такой, как задумал до этого бог,

      Чтоб ты меня, сокол, заставил страдать,

      Оставив, как сорванный в поле цветок?

      Мне взмыть бы голубкой над кручей седой,

      В Тифлис долетела бы ветра быстрей.

      Мне б с неба сорваться падучей звездой,

      Чтоб вмиг у твоих оказаться дверей.

      Зачем ты покинул родимый аул,

      Кинжал на тебя ли точила вражда?

      Иль сам ты на чью-нибудь жизнь посягнул?

      Но я бы об этом узнала тогда.

      А может, разлучница злая в питье

      Подсыпала зелье такое тебе,

      Чтоб ты позабыл даже имя мое

      И сердцем к другой потянулся судьбе.

      Навек