С поклонами приходит от ворот

      Раб, караулящий наружный вход;

      Сперва коснулся он рукой земли,

      Потом его уста произнесли:

      «Бежавший из пиратского гнезда

      Здесь дервиш[33], может он войти сюда?»

      Короткий взгляд Сеида он поймал

      И ввел святого человека в зал.

      Ладони дервиш на груди скрестил,

      И слаб был шаг его и взор уныл.

      Его состарил пост, а не года.

      Бескровным сделала его нужда,

      И небесам была посвящена

      Под капюшоном черная копна.

      Скрывали складки рясы стан его

      И грудь, что пела бога одного.

      Выдерживал спокойно взгляды он,

      Его сверлящие со всех сторон

      И жаждущие знать, какую весть

      Паша сейчас позволит произнесть.

      «Откуда ты?» —

              «Меня держал пират,

      Но спасся я…» —

                   «Где и когда ты взят?» —

      «Из порта Скаланова на Хиос

      Шел наш корабль; но счастья не принес

      Нам тот поход: товаром овладел

      Пират с командой; плен был наш удел.

      Других богатств я потерять не мог,

      Как лишь свободу выбора дорог.

      Однажды ночью, в душной тишине,

      Рыбачий бот надежду подал мне,

      И я бежал, и здесь укрылся я.

      И кто ж, паша, страшится близ тебя?»

      «Ну, что пираты? как у них дела?

      Готова ли к защите их скала?

      Не чуют ли, что пламя навсегда

      Сотрет следы змеиного гнезда?» —

      «Паша! у пленного печален взгляд.

      И быть шпионом может он навряд.

      Я только слышал, как шумит волна,

      Спасти меня из плена не вольна,

      И видел блеск сияющего дня,

      И был он слишком ярким для меня.

      Я знал – чтоб радостным опять мне быть,

      Свои оковы должен я разбить.

      Но сам судить ты можешь, раз я тут, —

      Они опасности совсем не ждут;

      Бежать бы рвался ночи я и дни

      Напрасно, если б стерегли они;

      Но тот, кто не видал, как я бегу,

      Беспечно даст приблизиться врагу.

      Паша! я слаб и морем утомлен,

      Нужна мне пища, нужен крепкий сон.

      Позволь уйти мне! Мир тебе! Прости.

      Мир всем вокруг! Дай отдых, отпусти!»

      «Стой, дервиш! Я не все еще спросил!

      Ты слышишь?.. Сядь, коль не хватает сил.

      Накормит раб тебя и напоит.

      Пируем мы, ты тоже будешь сыт.

      Поевши, дашь ответ, о чем спрошу,

      Полно и ясно – тайн не выношу».

      В смущенье все на дервиша глядят.

      Он бросил на Диван недобрый взгляд,

      И пиршество не нравится ему,

      И нет в нем уваженья ни к кому.

      Как в лихорадке, в нем вскипела кровь,

      Но лишь на миг, –