1

      Когда наступает лето в краях, увы,

      не знавших до толи света и синевы

      неба, тем паче воды —

      речь застывает в своих громоздких: «Ну надо ж,

      это все же случилось…» – такая залежь

      красноречия с суммой вещей, к тому же —

      это больше «ах» в заботе о муже.

      2

      Пыль ложится на вещи, теряя свойства,

      вызывая не радость, но уже расстройства

      с мокрой тряпкой, в руках святого семейства.

      Летний полдень. Город куда пустынней

      поля боя в одной азиатской пустыне,

      в местности, помнящей казни хана

      в полдень на площади. Бездыханна…

      3

      Время проворнее в летний полдень.

      Муха бьётся в стекло. На полдник

      кисель, печенье и рисовый пудинг.

      Лето в городе… Пляжи полны вареных

      голых тел и, слегка, соленых…

      Воздаётся должное смыслу воды в стакане,

      в луже, в озере, в океане.

      4

      Ветер жжет. Люди мрут, как мухи,

      не разжимая при этом руки

      своих любимых и, не снимая брюки…

      Полдень. Потные шляпы, кепи, панамы,

      тонущие, как войска США у берегов Панамы,

      в остатках листвы, в соленой воде океана…

      Я сижу, пью чай на краю дивана.

      Не воскресить утраченную радость возможной встречи. Или переписка —

      та тонкая, оставшаяся малость последней речи адресату – близко.

      Стовиденный – за счастье не игры реальной жизни – дальше «ниоткуда»

      игра теней – последствия игры в ещё возможном варианте чуда

      и времени. За недостатком лет, но чаще места и в одном из лучших

      всех проявлений, даже, слабый свет становится тяжёлый и гнетущий…

      И за возможность знать, что не умру ещё в одном не спешном и холодном

      году зимой – лишь облака, игру, чью угадать почти что не возможно,

      да извещение с коротенький рассказ в истёртом распечатанном конверте,

      и океан, что будто в первый раз не получил известие