Что-нибудь из пустыни на память: мешочек с камнями,

      песка на ладоне – какая ничтожная малость!

      Небесной овчинки неброской, которой руками

      не взбить, не потрогать в пустыне уже не досталось.

      И моря полоску, знакомую лишь по картинке

      и по рассказам – на память. забывчивей слова —

      воспоминанье, как в зеркале и на витрине,

      в рамке бумажной, исписанной снова и снова.

      Что-нибудь из пустыни… Раскрой свою старую книгу

      на желтой странице – от времени и непогоды

      прозрачней воды и за года доступнее мигу…

      Что-нибудь из пустыни на память… – не трогай, не трогай…

      Сохрани все как есть – не ищи, не вези – постарайся,

      что-нибудь на словах, на бумаге! – доверчивей слово

      привезенных картин… В запятых при письме оставайся,

      если можешь ещё… из пустыни… на память… немного…

      Свой прежний вид не сохранив, увы,

      деревья осенью, размножившись листвою,

      ждут заморозков. Голые сады,

      как жители далёких мест толпою

      на привокзальной… Выше головы —

      лишь звезды, что традицию, не скрою —

      слетать – украли у листвы…

      Как странно писать снова – умер безвременно сын…

      Ты мне, одинокий, пожизненно был письмоносцем,

      две жизни вложив мне в уста, как ошибку равнин —

      по смерти, не став для судьбы летописцем.

      И мне за строкой тебя спрятать – последние сны

      о жизни – Прости, продолжение только при встрече —

      беседы… Увидимся ль снова? – кого мне спросить?

      Кто мне не ответит, отмерив две жизни на плечи?..

      Плохая зима – комья снега в дорожной грязи —

      в лицо и в дыхалку, моё прерывая дыханье.

      Две жизни – не много ль? – Что думаешь в этой связи? —

      от Ада до Рая свои отсчитав растоянья…

      Здесь когда-то машинки чинили и клавиши били

      по бумаге, насквозь многоточья пробив осторожно.

      И в подъезде, на лестнице рядом, все чаще любили

      теплоту батарей в декабре… Было очень не сложно

      в темноте различать номера на почтовых квартирах —

      ради двух поздравлений с рождением… И понемногу

      привыкали, со временем, к смене соседей и милых

      с номерами на ящиках и… на груди. Слава Богу! —

      это было уже… И с рождением новых детей

      забывали, увы, с номерами мирить время года,

      как собачию метки с оградой… Уже без затей

      проходя батареи во тьме, будто среднего рода…

      Может быть я один?.. Может быть еще кто-то другой

      из квартиры