Ложная демократия. Новая аристократия. Р.А.А.
Читать онлайн книгу.
на всеобщую нищету и разруху. Доходит до невиданного абсурда: десятки дворцов, яхты, личные самолеты и вертолеты, лаборатории для исследования продуктов на содержание радионуклидов, золотые батоны, личные зоопарки с экзотическими животными, заграничные усадьбы и плантации, но таким людям всего этого мало, воровство и обогащение продолжается вопреки здравому смыслу и фактическому вымиранию населения своей же страны. Никакой гордости, добропорядочности и заботы, никакого беспокойства о других, никакого мужества или чувства величия, никакого ощущения права и порядка – ничего этого у вора нет и, вероятно, никогда и не было. Патологический эгоизм, как раковая опухоль, только-только проявившись, не знает границ своего насыщения, он готов захватить и разрушить чуть ли не весь мир, лишь бы получить еще один доллар богатства. Голоса здравого смысла, разума или логики, которые сказали бы ему о бессмысленности такого обогащения, патологический эгоизм не слышит.
Из того, что патологический эгоизм усиливается от своего насыщения, следует, что в племени численность воров была в процентном соотношении меньшей, чем в государстве, по причине небольшого количества материальных благ, которое не способствовало пробуждению воровских предрасположенностей. Даже наоборот, недостаток благ мог положительно повлиять на особей, обладающих слабыми «воровскими» предрасположенностями из-за усиления общности по причине совместных действий и трудностей, с которыми племя время от времени сталкивалось. В государстве, за редкими исключениями, нет настолько сильной общности, которая была в племени, а количество благ является большим, что вместе создавало (и создает) благоприятную среду для пробуждения воров.
Как племенные, так и государственные общности не могли не обращать внимания на воровство. Однако способ проявления такого «внимания» был различным.
Во времена племен не существовало никаких явных законов. Вместо них были определенные правила поведения, которые перенимались новыми поколениями в ходе воспитания, что приводило к их восприятию как чему-то само собой разумеющемуся. Согласно этим правилам, некоего наказания за воровство могло и не быть, но наши племенные предки знали: тот, кто станет вором, будет презираем, ему не будут доверять и помогать, с ним не будут взаимодействовать как с полноценным членом общности, а при благоприятной возможности его вышвырнут из племени без тени сожаления. Этого было более чем достаточно для защиты племенной общности от воровской природы.
Но в государстве такое поведение не является возможным из-за наличия территории и большого количества населения. Конечно, можно запретить кому-то появляться на территории государства, в каком-то городе или поселке, но такой запрет не является полностью осуществимым. Презрение многих также не может быть защитой, ибо что шайке воров, жаждущих только обогащения, до презрения тех, кого они обворовывают? Вследствие этого