Все было плоскостью: река

      Во льду, вихляющий заборчик

      Вдоль бань, корявая строка

      Тропы, чей почерк неразборчив,

      Стволы засохших тополей,

      Что косо к берегу приникли, —

      Все было плоскостью, верней,

      Обложкою закрытой книги.

      Я не заметила, как снег

      Ее открыл – казалось, просто

      Встал за спиною человек —

      И перелистывает воздух.

      Мелькает детское лицо,

      И долгая шинель солдата,

      И мельничное колесо,

      Снесенное еще в тридцатых.

      Саднит поломанный рогоз.

      Осока серой прядью машет,

      Но снега медленный наркоз

      Все обезболивает – даже

      Твои ладони на мосту

      Над вспыхнувшею зажигалкой,

      Бетонной лестницы уступ

      И вылетающую галку —

      Туда, где ни ступенек нет,

      Ни банек у реки, но сходны,

      Как близнецы, деревья, снег,

      Собака, хижина, охотник,

      И хлопает над дверью холст,

      Стучит оторванная рейка,

      Пружинит деревянный мост —

      Невидимый проходит Брейгель.

      В плывущем ощупью луче

      Темнеет лес, покрытый шалью,

      И ямка на твоем плече,

      Где голова моя лежала.

      И сходит снег, как благодать,

      На мост и расправляет крылья,

      Где мы останемся стоять,

      Облокотившись на перила,

      Склонив невидимые лбы

      Повинные – перед метелью,

      Перед мгновением любви,

      Перед бессмертием потери.

      Ночь окутала облачным коконом

      Махаоновы крылья свои.

      Ничего-то не знаем – ни сколько нам

      Дней осталось, ни сколько любви,

      И когда этот вечер – с пропойцами

      На углу – будто шелк от ножа,

      Разойдется – и с треском раскроются

      Крылья смерти над нами, дрожа.

      Сядет на краю двора-колодца

      Девочка-зима с веретеном,

      Улыбнется —

                 и перевернется

      Ресторан, аптека, гастроном.

      Снег, как будто вылетев из рая,

      Закружит, помедлив на краю,

      И часы на башне заиграют

      Ледяную музыку свою.

      И пойдут описывать кривые —

      Хлопья, отделившись от стены,

      Точно так же – тихо, как живые,

      Мертвые заходят в наши