Взгляните на ладонь свою, взгляните —

      там линии ума, любви и силы;

      она способна затенить светило,

      хотя бы и стоящее в зените,

      все звёзды скрыть под силу ей,

      однако

      что проку в ней, её ничтожна помощь,

      когда в лесу попробуете в полночь

      смотреть из-под ладони в гущу мрака.

      Был грех, связался с чудаками,

      теперь – не брошу, не уйду;

      они же – под лежачий камень

      пустили воду, на беду,

      и я не предскажу исхода

      их безалаберной игры:

      быть может, в ясную погоду

      вода сорвётся вниз с горы,

      зальёт корыта и колодцы,

      на тропы нанесёт песку,

      а может, камень повернётся,

      дав путь ничтожному ростку,

      и книги старые иначе

      читаться станут, чем всегда,

      раз вышло так, что под лежачий

      под камень потекла вода.

      Я в эту зиму не поехал в горы —

      мешала деловая кутерьма, —

      и постепенно опостылел город:

      у нас была бесснежная зима.

      И прошлый снег я помнил очень слабо,

      но лыжи приготовил всё равно,

      но снежные подтаявшие бабы

      стучались в освещенное окно

      и подражали голосам метели,

      и хоровод водили за стеклом,

      привлечены то ль белизной постели,

      то ли домашним гибельным теплом,

      потом шептались у закрытой двери

      и до утра меня лишали сна,

      хотя в них и не позволяла верить

      сухая равнодушная весна.

      Вот – следствие влияния весны,

      тепла лучей, скользящих ночью с неба,

      нехватки витаминов или снега:

      мне снятся фантастические сны.

      В них странные живые существа

      приходят в дом и спать мешают лаем,

      враждебны мне, хотя они, я знаю,

      со мной в какой-то степени родства.

      Ночь напролёт стараюсь их прогнать,

      очиститься от тяжести и скверны,

      но что-то, видно, делаю неверно,

      и твари возвращаются опять,

      глумятся, ржут, и лишь при свете дня

      уходят, всё же, в запертые двери…

      И тотчас ощущение потери

      до вечера вселяется в меня.

      Святые Марина и Анна!

      Читаю стократ жития.

      В словах отражается странно

      грядущая ноша моя.

      Не нужно прямого примера —

      следов не отыщешь нигде,

      и не подражанье, а вера

      одна