«Не все между мужчинами

      Отыскивать счастливого,

      Пощупаем-ка баб!» —

      Решили наши странники

      И стали баб опрашивать.

      В селе Наготине

      Сказали, как отрезали:

      «У нас такой не водится,

      А есть в селе Клину:

      Корова холмогорская,

      Не баба! доброумнее

      И глаже – бабы нет.

      Спросите вы Корчагину

      Матрену Тимофеевну,

      Она же: губернаторша…»

      Подумали – пошли.

      Уж налились колосики.

      Стоят столбы точеные,

      Головки золоченые,

      Задумчиво и ласково

      Шумят. Пора чудесная!

      Нет веселей, наряднее,

      Богаче нет поры!

      «Ой, поле многохлебное!

      Теперь и не подумаешь,

      Как много люди Божии

      Побились над тобой,

      Покамест ты оделося

      Тяжелым, ровным колосом

      И стало перед пахарем,

      Как войско пред царем!

      Не столько росы теплые,

      Как пот с лица крестьянского

      Увлажили тебя!..»

      Довольны наши странники,

      То рожью, то пшеницею,

      То ячменем идут.

      Пшеница их не радует:

      Ты тем перед крестьянином,

      Пшеница, провинилася,

      Что кормишь ты по выбору,

      Зато не налюбуются

      На рожь, что кормит всех.

      «Льны тоже нонче знатные…

      Ай! бедненький! застрял!»

      Тут жаворонка малого,

      Застрявшего во льну,

      Роман распутал бережно.

      Поцаловал: «Лети!»

      И птичка ввысь помчалася,

      За нею умиленные

      Следили мужики…

      Поспел горох! Накинулись,

      Как саранча на полосу:

      Горох, что девку красную,

      Кто ни пройдет – щипнет!

      Теперь горох у всякого —

      У старого, у малого,

      Рассыпался горох

      На семьдесят дорог!

      Вся овощь огородная

      Поспела; дети носятся

      Кто с репой, кто с морковкою,

      Подсолнечник лущат,

      А бабы свеклу дергают,

      Такая свекла добрая!

      Точь-в-точь сапожки красные,

      Лежит на полосе.

      Шли долго ли, коротко ли,

      Шли близко ли, далеко ли,

      Вот наконец и Клин.

      Селенье незавидное:

      Что