– Певец Ново-Архангельской,

      Его из Малороссии

      Сманили господа.

      Свезти его в Италию

      Сулились, да уехали…

      А он бы рад-радехонек —

      Какая уж Италия? —

      Обратно в Конотоп,

      Ему здесь делать нечего…

      Собаки дом покинули

      (Озлилась круто женщина),

      Кому здесь дело есть?

      Да у него ни спереди,

      Ни сзади… кроме голосу… —

      «Зато уж голосок!»

      – Не то еще услышите,

      Как до утра пробудете:

      Отсюда версты три

      Есть дьякон… тоже с голосом…

      Так вот они затеяли

      По-своему здороваться

      На утренней заре.

      На башню как подымется

      Да рявкнет наш: «Здо-ро-во ли

      Жи-вешь, о-тец И-пат?»

      Так стекла затрещат!

      А тот ему, оттуда-то:

      – Здо-ро-во, наш со-ло-ву-шко!

      Жду вод-ку пить! – «И-ду!..»

      «Иду»-то это в воздухе

      Час целый откликается…

      Такие жеребцы!..

      Домой скотина гонится,

      Дорога запылилася,

      Запахло молоком.

      Вздохнула мать Митюхина:

      – Хоть бы одна коровушка

      На барский двор вошла! —

      «Чу! песня за деревнею,

      Прощай, горю́шка бедная!

      Идем встречать народ».

      Легко вздохнули странники:

      Им после дворни ноющей

      Красива показалася

      Здоровая, поющая

      Толпа жнецов и жниц, —

      Все дело девки красили

      (Толпа без красных девушек,

      Что рожь без васильков).

      «Путь добрый! А которая

      Матрена Тимофеевна?»

      – Что нужно, молодцы? —

      Матрена Тимофеевна

      Осанистая женщина,

      Широкая и плотная,

      Лет тридцати осьми.

      Красива; волос с проседью,

      Глаза большие, строгие,

      Ресницы богатейшие,

      Сурова и смугла.

      На ней рубаха белая,

      Да сарафан коротенький,

      Да серп через плечо.

      – Что нужно вам, молодчики?

      Помалчивали странники,

      Покамест бабы прочие

      Не поушли вперед,

      Потом поклон отвесили:

      «Мы