(и-е-а-о-у))

      Над долиной мглистой в выси синей

      Чистый-чистый серебристый иней.

      Над долиной, – как изливы лилий,

      Как изливы лебединых крылий.

      Зеленеют земли перелеском;

      Снежный месяц бледным, летним блеском, —

      В нежном небе нехотя юнеет,

      Хрусталея, небо зеленеет.

      Вставших глав блистающая стая

      Остывает, в дали улетая…

      Синева ночная, – там, над нами,

      Синева ночная давит снами!

      Молньями, как золотом, в болото

      Бросит очи огненные кто-то.

      Золотом хохочущие очи!

      Молотом грохочущие ночи!

      Заликует, – все из перламутра, —

      Бурное, лазуревое утро:

      Потекут в излучине летучей

      Пурпуром предутренние тучи.

      Играй, безумное дитя,

      Блистай летающей стихией:

      Вольнолюбивым светом «Я»,

      Явись, осуществись, – Россия.

      Ждем: гробовая пелена

      Падет мелькающими мглами;

      Уже Небесная Жена

      Нежней звездеет глубинами, —

      И, оперяясь из весны,

      В лазури льются иерархии;

      Из легких крыльев лик Жены

      Смеется радостной России.

      Июльский день: сверкает строго

      Неовлажненная земля.

      Неперерывная дорога.

      Неперерывные поля.

      А пыльный, полудневный пламень

      Немою глыбой голубой

      Упал на грудь, как мутный камень,

      Непререкаемой судьбой.

      Недаром исструились долы,

      И облака сложились в высь.

      И каплей теплой и тяжелой,

      Заговорив, оборвались.

      С неизъяснимостью бездонной

      Молочный, ломкий, молодой,

      Дробим волною темнолонной,

      Играет месяц над водой.

      Недостигаемого бега

      Недостигаемой волны

      Неописуемая нега

      Неизъяснимой глубины.

      Небесное умом не измеримо,

      Лазурное сокрыто от умов.

      Лишь изредка приносят серафимы

      Священный