Приближается звук. И, покорна щемящему звуку,

      Молодеет душа.

      И во сне прижимаю к губам твою прежнюю руку,

      Не дыша.

      Снится, – снова я мальчик, и снова любовник,

      И овраг, и бурьян,

      И в бурьяне – колючий шиповник,

      И вечерний туман.

      Сквозь цветы и листы, и колючие ветки, я знаю,

      Старый дом глянет в сердце мое,

      Глянет небо опять, розовея от краю до краю,

      И окошко твое.

      Этот голос – он твой, и его непонятному звуку

      Жизнь и горе отдам,

      Хоть во сне, твою прежнюю милую руку

      Прижимая к губам.

      Рожденные в года глухие

      Пути не помнят своего.

      Мы – дети страшных лет России —

      Забыть не в силах ничего.

      Испепеляющие годы!

      Безумья ль в вас, надежды ль весть?

      От дней войны, от дней свободы —

      Кровавый отсвет в лицах есть.

      Есть немота – то гул набата

      Заставил заградить уста.

      В сердцах, восторженных когда-то,

      Есть роковая пустота.

      И пусть над нашим смертным ложем

      Взовьется с криком воронье, —

      Те, кто достойней, Боже, Боже,

      Да узрят царствие твое!

      Имя Пушкинского Дома

      В Академии наук!

      Звук понятный и знакомый,

      Не пустой для сердца звук!

      Это звоны ледохода

      На торжественной реке,

      Перекличка парохода

      С пароходом вдалеке.

      Это древний Сфинкс, глядящий

      Вслед медлительной волне,

      Всадник бронзовый, летящий

      На недвижном скакуне.

      Наши страстные печали

      Над таинственной Невой,

      Как мы черный день встречали

      Белой ночью огневой.

      Что за пламенные дали

      Открывала нам река!

      Но не эти дни мы звали,

      А грядущие века.

      Пропуская дней гнетущих

      Кратковременный обман,

      Прозревали дней грядущих

      Сине-розовый туман.

      Пушкин!