Азартно дух и плоть вершат пиры,

      азартны и гордыня, и разбой,

      Бог создал человека для игры

      и тайно соучаствует в любой.

      Когда еще не баржи мы, а лодки

      и ветром паруса не оскудели,

      заметно даже просто по походке,

      как музыка души играет в теле.

      От Бога в наших душах раздвоение,

      такой была задумана игра,

      и зло в душе божественно не менее

      играющего белыми добра.

      Чуя близость печальных превратностей,

      дух живой выцветает и вянет;

      если ждать от судьбы неприятностей,

      то судьба никогда не обманет.

      Я редко сожалею, что не юн,

      и часто – что в ту пору удалую

      так мало я задел высоких струн,

      а низкие – щипал напропалую.

      Из-под поверхностных течений

      речей, обманчиво несложных,

      текут ручьи иных значений

      и смыслов противоположных.

      Забавен наш пожизненный удел

      расписывать свой день и даже час,

      как если бы теченье наших дел

      действительно зависело от нас.

      Хотя еще Творца не знаю лично,

      но верю я, что есть и был такой:

      все сделать так смешно и так трагично

      возможно лишь Божественной рукой.

      Редко нам дано понять успеть,

      в чем таится Божья благодать,

      ибо для души важней хотеть,

      нежели иметь и обладать.

      Комок живой разумной слизи

      так покорил и даль, и высь,

      что создал множество коллизий,

      чтоб обратиться снова в слизь.

      Мужество открытого неверия,

      полное тревоги и метания, —

      чище и достойней лицемерия

      ханжеского богопочитания.

      В безумствах мира нет загадки,

      Творцу смешны мольбы и просьбы:

      ведь на земле, где все в порядке,

      для жизни места не нашлось бы.

      Я редко, но тревожу имя Бога:

      материи Твоей худой лоскут,

      умерить я прошу Тебя немного

      мою непонимания тоску.

      Живя с азартом и упорством

      среди друзей, вина и смеха,

      блажен, кто брезгует проворством,

      необходимым для успеха.

      Ты скорее, Господь, справедлив, чем жесток,

      мне ясней это день ото дня,

      и спасибо, что короток тот поводок,

      на котором Ты держишь меня.

      Молитва и брань одновременно

      в живое сплетаются слово,

      высокое с низким беременно

      все время одно от другого.

      В игры Бога как пешка включен,

      сам навряд ли я что-нибудь значу;

      кто судьбой на успех обречен,

      с непременностью терпит удачу.

      В лицо нам часто дышит бездна,

      и тонкий дух ее зияния

      нам обещает безвозмездно

      восторг полета и слияния.

      То главное, что нам необходимо,

      не