Мы – прихожане, мир – приход…

      Ну не смотри ты так рассеянно!

      Да, я – как все, да, я плохой,

      Слегка похожий на Есенина.

      Меня не радует Москва –

      В ней слишком много лицемерия.

      И шляется моё бессмертие

      По кабакам и по церквам.

      Слух обо мне уже пошёл…

      Не видела, в какую сторону?

      Тебе со мной не хорошо,

      А мне с собой – ну просто тошно.

      Пишу, бумаги не щадя,

      Дышу одним с тобою воздухом.

      Умру – расставят, так уж водится,

      Как Пушкина, по площадям.

      Жёстко нынче спать стелю

      Белые, как смерть, простыни.

      Ветр трётся мордой по стеклу,

      В комнату – скулит – просится.

      Не скули, сейчас впущу, –

      Места на двоих хватит нам.

      Выпадет к утру дальний путь

      Белою, как снег, скатертью.

      Я спрошу тогда:

      – Ты со мной?

      Будешь мне попутным ветром?

      Эй, ночлежник мой, пёс цепной,

      Самолучший друг верный…

      Душа – бродяжка, нищенка, воровка –

      скулит по вечерам, как пёс цепной,

      у памяти выпрашивая крохи

      любой ценой.

      Слоняется по прошлому, клянётся

      в любви до гроба умершим, живым,

      что в своё завтра зрячею вернётся,

      честнее хлеба, праведней травы…

      Клянёт себя последними словами,

      зализывает свежие рубцы…

      И падает ничком, устав слоняться,

      и кается в грехах, как блудный сын.

      Словами глупость прикрывают,

      По-министерски хмуря лбы…

      «Стишки? – сочувственно. – Бывает.

      Но гражданином должен быть!»

      Привычка быть самим собою…

      Знобит. Рябин простудный жар.

      Бредовый сон – что я свободен

      От всех правительств и держав.

      От суеты, от суесловья,

      Собраний, митингов, речей…

      Лежу весь в белом. В изголовье

      Спокойный ровный свет свечей.

      И люди больше не осудят,

      Сославшись на «гражданский долг».

      И голос мамин, не отсюда:

      «Усни, Серёжа… Хворь сойдёт».

      Воет. Вьюжно…

      Недолго и сгинуть –

      Не найти на земле своего.

      Дорогие мои, дорогие,

      Не бросайте меня одного!

      Хоть приткнуться к родимой ладони –

      Выплакаться.

      Да слёз не наскресть.

      Для судьбы и беды есть раздолье,

      И свобода студёная есть.

      Одиноко