Там, утопая в сладостной тени,

      Стоят Марселя древние строенья,

      Подарок вымершего поколенья{187}.

      О гордый град, где жил свободный грек,

      Ты прошлого не возвратишь вовек.

      Но быть под властию французских лилий,

      Как знают все, прекраснее стократ.

      К тому ж, твои окрестности укрыли

      Еще чудесней и целебней клад.

      Мария-Магдалина, по преданьям,

      Служа Амуру в юности своей,

      Потом исправилась и с содроганьем

      Оплакивала жизнь минувших дней.

      Ей сделалась постылой Палестина,

      Она ушла во Францию и там

      В ущелии, на скалах Максимина{188}

      Жестоко бичевалась по ночам.

      И с той поры весь воздух там, по слухам,

      Наполнен чудным и волшебным духом.

      К священным тем камням спешат припасть

      Паломники, которых мучит страсть,

      Которых тяготит Амура власть.

      Предание гласит, что Магдалина,

      Уже готовясь к смерти, как-то раз

      Просила милости у Максимина:

      «О, если некогда наступит час,

      Что на моей скале, в моей пещере,

      Любовники придут служить Венере,

      Пусть тотчас же погаснет пламень их,

      Пусть станет стыдно им страстей своих,

      И пусть лишь горестное отвращенье

      Заменит их любовь и их волненье!»

      Благочестивый старец внял словам,

      Что молвила бывалая святая,

      И с этих пор, ту местность посещая,

      Мы ненавидим самых милых нам.

      Прекрасно ознакомившись с Марселем

      И чудесам его воздав хвалу,

      Наш Ла Тримуйль с суровым д’Аронделем

      Отправились на чудную скалу,

      Которую зовут Благоуханной

      И чье могущество, на гибель злу,

      Монахи прославляют неустанно.

      Влечет француза набожность туда,

      Британца ж – любопытство, как всегда.

      Взойдя наверх, на каменных ступенях

      Они увидели перед собой

      Толпу людей, стоящих на коленях.

      Две путницы там были. У одной

      Струились слезы, жалость вызывая;

      Была надменна и горда другая.

      О, встреча сладостная! Чудный час!

      Они своих любовниц отыскали!

      Они от них не отрывают глаз

      В том месте покаянья и печали.

      Юдифь рассказывает в двух словах,

      Как за позор и пережитый страх

      Ее рука разбойнику отмстила.

      Она в опасности не позабыла

      Кошель, набитый туго, захватить,

      Решив разумно, что не может быть

      Он нужен Мартингеру в преисподней.

      Затем,