Бонно, едва переводивший дух,

      Вспотевший, с бородою патриарха,

      Шел, как слуга великого монарха,

      В хвосте, заботясь о хозяйстве. Двух

      Ленивых мулов вел он с индюками,

      Цыплятами, вареньем, пирогами,

      Вином, отборными окороками.

      В то время Жан Шандос меж диких скал

      Исчезнувших любовников искал

      И показался вдруг на повороте

      Героям, размышлявшим об Эроте.

      Порядочная свита с ним была,

      Но были там лишь грубые вояки,

      И прелесть женская в ней не цвела,

      На нежных лицах не пылали маки

      И на сосках бутоны алых роз.

      «О, о! – воскликнул грозно Жан Шандос, –

      Чуть не у каждого из вас девица,

      Французы, род презренный и смешной,

      А у Шандоса нету ни одной!

      Решай, Фортуна, я хочу сразиться,

      Я вызываю вас. Мы будем биться

      Попеременно шпагой и копьем!

      Пускай выходит драться, кто посмеет.

      Тому, кто в поединке одолеет,

      Из трех любая пусть принадлежит».

      Бесстыдством оскорбленный, Карл дрожит

      От гнева, тотчас за копье берется,

      Но Дюнуа великий говорит:

      «Сеньор, позвольте мне за вас бороться».

      Сказавши это, он летит вперед.

      Но Ла Тримуйль прекрасный в свой черед

      Кричит: «Нет, я!» Никто не уступает.

      Добряк Бонно им жребий предлагает.

      Так в героические времена

      На узелки тянулись имена

      Героев, доблестной искавших смерти.

      Так участь избираемых в конверте

      Таит республиканская страна{227}.

      И если смею приводить примеры,

      Достойные неоспоримой веры,

      Я вам скажу, что и святой Матфей

      Так утвержден был{228} в должности своей.

      Дрожит за короля, кряхтит, вздыхает

      Добряк Бонно и жребий вынимает.

      С высот сияющих святой Денис

      Глядит с отеческой улыбкой вниз,

      Любуясь Девственницею могучей,

      И направляет бестолковый случай.

      Он счастлив: узелок Иоанной взят.

      Ему хотелось, чтобы вновь, без страха,

      Забыв мечты и гнусного монаха,

      Она схватила боевой булат.

      Священною отвагой обуянна,

      За кустик скромно прячется Иоанна,

      Чтобы надеть кольчугу, юбку снять,

      Из рук оруженосца меч принять,

      И, наконец, исполненная гнева,

      На своего осла садится Дева.

      Колени сжав, она копьем трясет,

      Одиннадцати тысяч девСкачать книгу