В очах блеснул огонь звериной страсти.

      С налитыми, кровавыми челами

      разорванные солнечные части

      сосут дрожаще-жадными губами.

      Иной, окончив солнечное блюдо,

      за лишний кус ведет глумливо торги.

      На льду огнисто-блещущею грудой

      отражена картина диких оргий.

      Я застил свет во гневе. Тенью длинной

      легла на них моей одежды лопасть.

      Над головою Вечностью старинной,

      бездонно-темной, разверзалась пропасть.

      Безмолвно ждал я алчущего брата,

      в толпе зверей ища высот намеки…

      Мой гном, мой гном, возьми трубу возврата!..

      И гном трубит, надув худые щеки.

      Идите прочь!.. И ужасом безумным

      объятые, спускаются в провалы.

      Сорвавши плащ, в негодованье шумном

      мой верный гном им вслед бросает скалы.

      Лазурь, темнея, рассыпает искры…

      Ряд льдистых круч блестит грядой узорной.

      Я вновь один в своей пещере горной.

      Над головой полет столетий быстрый.

      На бледно-белый мрамор мы склонились

      и отдыхали после долгой бури.

      Обрывки туч косматых проносились.

      Сияли пьяные куски лазури.

      В заливе волны жемчугом разбились.

      Ты грезила. Прохладой отдувало

      сквозное золото волос душистых.

      В волнах далеких солнце утопало.

      В слезах вечерних, бледно-золотистых,

      твое лицо искрилось и сияло.

      Мы плакали от радости с тобою,

      к несбыточному счастию проснувшись.

      Среди лазури огненной бедою

      опять к нам шел скелет, блестя косою,

      в малиновую тогу запахнувшись.

      Опять пришел он. Над тобой склонился.

      Опять схватил тебя рукой костлявой.

      Тут ряд годов передо мной открылся…

      Я закричал: «Уж этот сон мне снился!..»

      Скелет веселый мне кивнул лукаво.

      И ты опять пошла за ним в молчанье.

      За холм скрываясь, на меня взглянула,

      сказав: «Прощай, до нового свиданья»…

      И лишь коса в звенящем трепетанье

      из-за холма, как молния, блеснула.

      У ног моих вал жемчугом разбился.

      Сияло море пьяное лазури.

      Туманный клок в лазури проносился.

      На бледно-белый мрамор я склонился

      и горевал, прося грозы и бури.

      Да, этот сон когда-то мне уж снился.