Тучек янтарных гряда золотая

      в небе застыла, и дня не вернуть.

      Ты настрадалась: усни, дорогая…

      Вечер спустился. В тумане наш путь

      Пламенем желтым сквозь ветви магнолий

      ярко пылает священный обет.

      Тают в душе многолетние боли,

      точно звезды пролетающий след.

      Горе далекою тучею бурной

      к утру надвинется Ветром пахнет

      Отблеск зарницы лилово-пурпурной

      вспыхнет на небе и грустно заснет.

      Здесь отдохнем мы. Луна огневая

      не озарит наш затерянный путь.

      Ты настрадалась, моя дорогая,

      Вечер спускается. Время уснуть.

      Был тихий час. У ног шумел прибой.

      Ты улыбнулась, молвив на прощанье:

      «Мы встретимся… До нового свиданья…»

      То был обман. И знали мы с тобой,

      что навсегда в тот вечер мы прощались.

      Пунцовым пламенем зарделись небеса.

      На корабле надулись паруса

      Над морем крики чаек раздавались.

      Я вдаль смотрел, щемящей грусти полн.

      Мелькал корабль, с зарею уплывавший

      средь нежных, изумрудно-пенных волн,

      как лебедь белый, крылья распластавший.

      И вот его в безбрежность унесло.

      На фоне неба бледно-золотистом

      вдруг облако туманное взошло

      и запылало ярким аметистом.

      Милая, – знаешь ли – вновь

      видел тебя я во сне?..

      В сердце проснулась любовь.

      Ты улыбалася мне.

      Где-то в далеких лугах

      ветер вздохнул обо мне.

      Степь почивала в слезах.

      Ты замечталась во сне.

      Ты улыбалась, любя.

      помня о нашей весне

      Благословляя тебя,

      был я весь день как во сне.

      Мои слова – жемчужный водомет,

      средь лунных снов бесцельный,

      но вспененный, —

      капризной птицы лёт,

      туманом занесенный.

      Мои мечты – вздыхающий обман,

      ледник застывших слез, зарей горящий —

      безумный великан.

      на карликов свистящий.

      Моя любовь – призывно-грустный