Когда мужчина встал от роковой постели,

      Он отрывает вдруг себя от чар ночных,

      Дневные яркости на нем отяготели,

      И он бежит в огне – лучей дневных.

      Как пахарь бросил он зиждительное семя,

      Он снова жаждет дня, чтоб снова изнемочь, —

      Ее ж из рук своих освобождает Время,

      На много месяцев владеет ею Ночь!

      Ночь – Тайна – Мрак – Неведомое – Чудо,

      Нам непонятное, что приняла она…

      Была любовь и миг, иль только трепет блуда, —

      И вновь вселенная в душе воплощена!

      Ребекка! Лия! мать! с любовью или злобой

      Сокрытый плод нося, ты служишь, как раба,

      Но труд ответственный дала тебе судьба:

      Ты охраняешь мир таинственной утробой.

      В ней сберегаешь ты прошедшие века,

      Которые преемственностью живы,

      Лелеешь юности красивые порывы

      И мудрое молчанье старика.

      Пространство, время, мысль – вмещаешь дважды ты,

      Вмещаешь и даешь им новое теченье:

      Ты, женщина, ценой деторожденья

      Удерживаешь нас у грани темноты!

      Неси, о мать, свой плод! внемли глубокой дрожи,

      Таи дитя, оберегай, питай

      И после, в срочный час, припав на ложе,

      Яви земле опять воскресший май!

      Свершилось, Сон недавний явен,

      Миг вожделенья воплощен:

      С тобой твой сын пред богом равен,

      Как ты сама – бессмертен он!

      Что было свято, что преступно,

      Что соблазняло мысль твою,

      Ему открыто и доступно,

      И он как первенец в раю.

      Что пережито – не вернется,

      Берем мы миги, их губя!

      Ему же солнце улыбнется

      Лучом, погасшим для тебя!

      И снова будут чисты розы,

      И первой первая любовь!

      Людьми изведанные грезы

      Неведомыми станут вновь.

      И кто-то, сладкий яд объятья

      Вдохнув с дыханьем темноты

      (Быть может, также в час зачатья),

      В его руках уснет, как ты!

      Иди походкой непоспешной,

      Неси священный свой сосуд,

      В преддверьи каждой ночи грешной

      Два ангела с мечами ждут.

      Спадут, как легкие одежды,

      Мгновенья радостей ночных.

      Иные, строгие надежды

      Откроются за тканью их.

      Она покров заветной тайны,

      Сокрытой в явности веков,

      Но неземной, необычайный,

      Огнем пронизанный покров.

      Прими его, покрой главу им,

      И в сумраке его молись,

      И верь под страстным поцелуем,

      Что в небе глубь и в бездне высь!