Пятьдесят и пять небожителей,

      Рати западной предводителей,

      Самым старшим приглашены,

      Над сияньем звезд и луны

      Собрались, мудры и воинственны,

      Ради правды, во имя истины.

      Эсэгэ-Малан, всех старей,

      Много лет не ходил из-за старости

      На собрания богатырей,

      Но теперь, забыв об усталости,

      На собранье явился надзвездном,

      На собранье надлунном и грозном.

      Прислонившись к спинке сиденья,

      Окруженный бурханами важными,

      Он глазами дымчато-влажными

      Озирал их и ждал их сужденья.

      Здесь теснились небесные воины,

      Что победами были прославлены,—

      Богатейшие чем-то расстроены,

      И нойоны чем-то подавлены.

      Есть у всех владенье-имущество,

      Только нет былого могущества.

      Шум летит из конца в конец,

      Различаются в шуме слова:

      «Эсэгэ-Малан, наш отец,

      Наш великий, верховный глава,

      Чтоб свои передать права,

      Чтобы нам пожаловать милость,

      И величье, и власть, и достоинство,

      Повелел, чтоб сюда явилось

      Небожителей славное воинство!»

      Хан-Хурмас, обдумав заранее,

      Предстоящее трудное дело,

      Открывает это собрание

      И ведет его властно, умело.

      И, созвездьями окружена,

      Там, внизу, сверкает луна.

      Каждый бес на земле – убийца,

      Расплодилось их девяносто,

      Нет охотников с ними биться,

      Нет охотников с неба спуститься,

      Потому что это не просто.

      Небожители говорят:

      «Если спустимся мы на землю,

      Никогда не вернемся назад.

      Если мы в болоте застрянем,

      Никогда уже ввысь не прянем,

      Мы погибнем в тине земной.

      Никогда не собраться собраньем

      Нам над звездами и луной».

      Слушал их Эсэгэ-Малан,

      Слушал, взвешивал каждое слово

      И смотрел на них гневно, сурово.

      Он сказал: «Вашим возгласам внемлю,

      А душа моя скорби полна.

      На Хурмасе лежит вина.

      Пусть же сам он сойдет на землю,

      Пусть искупит свою вину,

      Против бесов начнет войну».

      И старик удалился домой,

      Опираясь на посох владыки,

      В девяносто саженей длиной,

      И опять послышались крики…

      Многомощны и белолики

      И сошедшие с каждой звезды,

      Эти воины храбро сражались,

      Но